Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока

Вот и сейчас. Неизвестно, что было на уме у британских адмиралтейских лордов, но эсминец типа «Трайбл» под флагом Роял Нэви, встретивший эскадру на подходе к Гибралтару, сопроводил ее в открытый океан, не делая никаких враждебных движений и следуя на безопасном расстоянии по правому борту от крейсера «Москва». Никаких переговоров, «вы смотрите на нас, мы смотрим на вас».

Несомненно, что на борту эсминца были офицеры разведывательной службы, которые в бинокли неотрывно разглядывали корабли непривычных очертаний. Потом британский эсминец, видимо убедившись, что эскадра следует строго на запад, поднял сигнал «Счастливого плавания», круто развернулся и на полной скорости направился в сторону Гибралтара. Примерно час спустя над эскадрой появился английский дальний разведчик «Сандерленд».

Обстановка была напряженной. Неизвестно, что предпримут англичане и какие приказы германское командование отдало своему флоту, находящемуся сейчас в Бресте. Операция по прорыву «Принца Ойгена», «Шарнгорста» и «Гнейзенау» из Бреста в Норвегию уже готова, но не направит ли Гитлер свои линкоры против так досадивших ему кораблей под Андреевским флагом, и что при этом будут делать англичане? Не зря же «Сандерленд» продолжает нарезать круги вокруг эскадры. Он явно кого-то наводит, но кого?

Мучаясь от неизвестности и дурных предчувствий, адмирал Кузнецов вышел на связь с «Москвой»:

– Василий Васильевич, – обратился он к командиру крейсера, – что-то мне этот липкий англичанин не нравится. Ну, посмотрел на нас, и лети дальше по своим делам. А этот уже три четверти часа круги нарезает. Вот я и думаю, что у вас там радары показывают? Не обзавелись ли мы случайно какой-нибудь неприятной компанией?

– Чисто на радарах, товарищ адмирал, – спустя некоторое время ответил капитан 1-го ранга Остапенко. – Если кто и есть, то он дальше тридцати миль.

Кузнецов немного помолчал.

– Тогда, значит, так, товарищ капитан 1-го ранга, поднимите в воздух вертолет ДРЛО, этот, как его, Ка-31, пусть осмотрится с высоты. И поставьте англичанину помехи, нечего ему болтать со своим начальством, у меня предчувствие, что англичане что-то такое придумали, не совсем честное.

– Так точно, товарищ адмирал, будет сделано, – подчеркнуто старорежимно ответил капитан 1-го ранга Остапенко.

Минут через пятнадцать над «Москвой», подобный гигантскому майскому жуку, в небо начал карабкаться вертолет. У британских пилотов в этот момент челюсти отвисли до самых педалей. Скотчем надо закреплять, господа, ценную вещь, чтоб не потерять. Одна печаль у радиста – эфир ноет, воет и гугукает, никак не дает сообщить по команде о важном наблюдении.

Когда вертолет поднялся на штатные три километра и выпустил антенну, «Москва» снова вышла на связь:

– Товарищ адмирал, – капитан 1-го ранга Остапенко кашлянул, – вы были совершенно правы, в ста милях к осту от нас курсом на вест четыре крупных боевых корабля с сопровождением. Над британским соединением замечено истребительное прикрытие. Так что можем предполагать наличие минимум одного авианосца.

– Вас понял, товарищ капитан 1-го ранга. – Отключив связь, адмирал Кузнецов подумал: «Странное поведение англичан должно иметь под собой какое-то основание. В армии и на флоте таким основанием может быть только приказ».

Приказ эскадре под командованием вице-адмирала может отдать только первый морской лорд или премьер. Что бы они ни приказали вице-адмиралу Тови, советским морякам от этого ничего хорошего не светит. Нужно отрываться и уходить. Через четыре часа наступит полная темнота, и «Сандерленд» будет слеп, как крот. Тогда надо будет, отключив все огни, полностью задействовать системы РЭБ, увеличить эскадренный ход до максимальных шестнадцати узлов и отвернуть на три румба к югу.

Это гарантия, что англичане, потеряв нас, пойдут на север, по маршруту, огибающему Англию. Мы, конечно, тоже пойдем на север, но по большему кругу, на пару тысяч миль. Семь верст не крюк для бешеной собаки. Дальше, но зато безопаснее.

А еще в восьмистах милях севернее – «Принц Ойген», «Шарнгорст» и «Гнейзенау» и шесть полукрейсеров типа «Нарвик», под общей командой вице-адмирала Отто Цилиакса, ложились на курс перехвата русской эскадры. Приказ фюрера гласил: «Русские корабли должны быть уничтожены любой ценой». В случае успеха даже последующая гибель всего соединения Цилиакса не будут считаться большими потерями. Также к югу от Бискайского залива были стянуты все немецкие подлодки, которые смог направить туда Карл Дениц. Операция кригсмарине «Искупление» началась.

3 февраля 1942 года, утро. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Генерал-майор Бережной Вячеслав Николаевич

Сегодня вождь был сама любезность.

– Садитесь, товарищ Бережной, сейчас чайку попьем, а потом уже займемся делами.