Крыши и дороги (СИ)

— А мне смешно, — он обнял ее, уткнулся лбом в плечо. — Дани, я так вляпался.

— Это должно было произойти, Дженс, рано или поздно, — ровно сказала Данниль. Дженсен промолчал, и тогда она добавила: — Это война, ты же знаешь.

— Угу, — он отпустил ее и отвернулся. — Знать бы еще, чего ради мы воюем.

— Ради людей, насколько я помню?

Дженсен поморщился.

— Толку людям с той борьбы...

— Завтра виртуальные кабины будут устанавливать вдоль Шестьдесят третьей.

— Черт! — Кот вскочил и принялся нервно расхаживать вдоль дивана. Два шага туда, два шага сюда — на большее не было места. — И что мне делать? Повести толпу на штурм и под шумок разобрать этот блядский грузовик на запчасти?

— Неплохая идея.

Дженсен замер и целую секунду пытался понять, что именно слышит.

— Неплохая идея, Дженс, — повторила Рыжая Кошка, наемница, диверсантка, а возможно, и убийца. — Твоей блондиночке нужны были данные? Если она сумеет связать этот грузовичок с “Роботик”... Что?

Дженсен тряхнул головой.

— Ты же не серьезно? У них пулеметы, автоматы!

Она пожала плечами:

— Толпа для того и нужна.

— Погибнут люди, Дани!

— Люди и так гибнут, — она тоже поднялась, гибким, плавным движением. — Ты все еще не понял? Тебе не удастся сдвинуть эту махину с места и остаться чистым, Кот. Всегда приходится чем-то жертвовать.

Они стояли лицом к лицу. Не как друзья, не как близкие, то ли брат и сестра, то ли еще ближе, люди. Всего лишь как двое бойцов Высшей Лиги.

— Что ты задумала? — ровно спросил Бойцовый Кот.

— О, — так же ровно ответила Рыжая Кошка. — Ты не готов. Когда поймешь, что на самом деле важно, — обращайся.

Он протянул руки и только тогда понял, насколько же Кошка быстрее. Дани не стала его бить — просто села, избегая захвата, и ящерицей рванулась под левую руку — к двери.

Дженсен бросился за ней. Он еще успел увидеть копну рыжих волос в конце коридора — но и только.

Кошка ушла.

За эту ночь Летун многое узнал.

Ему действительно не было интересно время смерти тех несчастных. Вот хватит ли у Кота смелости разобраться до конца, — почему-то было, хотя, казалось бы, что за дело Летуну до поруганных идеалов террориста?

В любом случае, прежде чем начинать копаться в этих сложностях, нужно разобраться в секретах собственной фирмы.

Так хотелось верить, что у его фирмы от него секретов нет.

Но как бы там ни было, ни одна фабрика не смогла бы скрыть то, на что он уже обратил внимание. И это не изменилось. Так что за эту ночь Летун узнал даже слишком многое. Хотя все узнанное легко укладывалось в пару слов, сказанных Джеффом еще вчера.

Его проблема действительно в том, что он порой не замечает очевидного.

Джефф...

Пришел в себя Джаред уже у входа в небоскреб, совершенно опустошенный. Он тряхнул мокрыми от утренней мороси волосами и вошел внутрь. Вышколенная охрана, привычно не замечающая Высшую Лигу, лифт и чувство, похожее на усталость, но не помогающее уснуть — это было почти ритуалом. А вот короткая прогулка по не своему этажу, закончившаяся в домашней лаборатории — что-то последнее время эта сцена начала повторяться.

Слишком много вопросов накопилось. А Джефф снова сидел за своими мониторами, и чашка кофе дымилась рядом с его локтем. Он высчитывал какие-то графики и явно был не в настроении разговаривать. То есть, конечно, Джефф обернулся к воспитаннику с неизменной доброй улыбкой на губах, но Летун-то чувствовал...

— Что случилось, малыш?

Он всегда был так добр. Так открыт. Так хорошо понимал его, знал как облупленного. Не стоило даже пытаться играть, что-то скрывать от него. Да и незачем было! Ведь так?

Джаред прошел внутрь и сел на стол, ломая все традиции.

— Джей?

— Можно мне кофе?

Джефф поднялся от мониторов:

— Джей...

— Не важно.

— Ты давно не ребенок, чтобы играть в эти глупые игры.

— Да, я не ребенок! — взорвался Джаред. — Ты мог бы хоть немного мне доверять?!

— Просто расскажи, что случилось, — Джефф никогда не выходил из себя. И всегда знал ответы на все вопросы.

— Я сегодня человека уволил, — невпопад сказал Дей. Джефф ждал. — Сержанта. Охранника на Восьмой фабрике.

— Причины? — мягкая улыбка. — И слезь со стола, пожалуйста, ты же знаешь, я этого не люблю.

“Я этого не люблю, Джей. Слезь со стола, Джей. Не висни на мне, Джей, это неприлично. Не размахивай руками, Джей, воспитанные люди так себя не ведут. Будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком”.

Над чем Джефф работает по ночам?

— Джей!

Он вскинул голову:

— Ты знал, что на Восьмой были жертвы?

Ну вот. Вот он и задал этот вопрос. Один из сотни своих вопросов, которые хорошие мальчики не задают, потому что неприлично закатывать истерики своим опекунам. А он задал. Наверное, он все же не слишком хороший мальчик.

Лицо Джеффа смягчилось.

— Это так важно?

У Джареда словно что-то натянулось и лопнуло внутри. Только теперь он осознал, до какой степени не верил в то, что Джефф замешан. До этой секунды.

— Ты проверил отчеты о происшествии. Увидел сообщение о жертвах... и решил что это не важно? Так?

Джефф уже не улыбался.

— Джей, малыш...

— Как часто такое случалось?

— Иногда.