Крыши и дороги (СИ)

— Так ты переодеваться-то будешь, красавица? Или за свою невинность опасаешься?

Попугайчик вспыхнул как маков цвет, и Кот едва не взвыл от восторга. Летун и правда стеснялся! Наверное, надо было отвернуться, но это выше человеческих сил — не смотреть на такого Летуна. Мнущегося, краснеющего, лишенного своей обычной важности. Вспотевшего от неловкости — Кот втянул воздух носом. Запах неприятным не показался, скорее наоборот. А Летун все же начал избавляться от прочих деталей пафосного образа — то ли нажал, то ли отцепил что-то от своего затылка, и попугаистый костюм разошелся по швам, заскользил вниз, открывая плечи.

— Ты бы визор снял сначала, — хмыкнул Кот, уставившись на это чудо в упор. Летун вскинул руки, но замер. Хмыкнул:

— А ты?

— А что я? — Кот развел руками. — У меня костюм обычный, без наворотов.

— Не считая маски и браслетов.

— Зануда.

Ладно, это было справедливо. Кот отцепил браслеты, коммуникатор, стащил маску и оглянулся на Летуна. Тот действительно снял визор, открыв обычное, вполне человеческое лицо, и теперь пялился — не менее откровенно, чем сам Кот минуту назад. В сочетании с приспущенным костюмом это смотрелось по меньшей мере странно.

— Что?

Летун снова засиял, как на крыше.

— Ну что?!

— У тебя веснушки! — с выражением невиннейшего детского восторга на лице. С улыбкой до ушей и ямочками на щеках. Кот вдохнул, и медленно-медленно выдохнул.

— Если ты немедленно не избавишься от этой... пакости электронной!

— Да, я помню! Ты мне постоянно чего-то там обещаешь.

Он, похоже, справился со смущением и теперь медленно скатывал костюм, осторожно, будто тот мог порваться. Из-под блестящей ткани показались предплечья и грудь, гладкая, словно маслом намазанная. Летун замер на миг, хотел что-то сказать, но передумал и продолжил разоблачаться еще медленнее. Кот хотел спросить, чего он возиться, потом вспомнил про узлы, про уходящий глубоко под кожу шнур, и решил, что не хочет нарваться на детальную лекцию о том, как этот костюмчик устроен. Только когда ткань спустилась до пояса, и Летун снова неуверенно на него посмотрел, Кот поторопил его:

— Давай-давай. Не напугаешь, — и с удовольствием полюбовался новой волной смущения. У Летуна даже шея покраснела. Впрочем, через миг Кот почувствовал, как теплеют его собственные уши, и все же отвернулся — устроить коммуникатор поудобнее. И Попугайчик момента не упустил.

— Напугал все-таки?

Кот развернулся к нему, но враг уже надевал штаны, повернувшись спиной. Это он зря — вид с такой точки смущал еще больше. То есть его стоило бы смущаться больше... Кот мотнул головой.

Летун наконец справился с одеждой. “Безразмерная” футболка облепила его, как вторая кожа, штаны болтались выше щиколоток, и он совсем перестал походить на мальчика с обложки. Парень как парень. Симпатичный, славный даже. Но тут он сделал шаг вперед, ступня мягко скользнула над полом, бесшумно опустилась, и Кот опомнился. Повел плечами, встряхнулся:

— Ну-у?

Летун скользнул еще ближе. Коту стало совсем весело.

Это было очень, очень странно — общаться вот так. Будто они знали друг друга всю жизнь. Впрочем, они и знали... год или уже полтора? Без компьютера оказалось неожиданно трудно вспомнить. Восемнадцать месяцев? Или семнадцать?

Задумавшись, Джаред едва не пропустил первый удар.

Кот... Как его зовут, кстати, на самом деле? Надо спросить, но пока Кот бил коротко, почти без замаха, и очень-очень быстро. От Джареда потребовалось все чутье и реакция, чтобы просто уворачиваться, — и это всего лишь разминка.

— Что, птичка, крылышки болят?

А Летун только-только подумал, что без маски и в комплекте с веснушками эта ухмылка выглядит не такой уж и наглой. Он попытался сделать подсечку, но Кот прыгал... ну, как Кот, так что пришлось спасаться. А потом убедиться, что костюм все же очень хорошо смягчает удары, а на самом деле кулаки у Кота твердые и какие-то острые. Кажется, даже кожу могут рассечь.

— Поживей, птичка! — Этот гад еще и смеяться успевал!

Летун разозлился. У кого тут руки длиннее?

Ему нечасто доводилось драться без костюма. На самом деле только в спортивных залах, но сейчас он об этом не помнил. Доказать Коту, поставить его на место, выиграть казалось важнее любых повреждений. Важнее всего на свете!

Джаред впервые подумал, а чего же он хотел на самом деле, когда ловил Кота по всему городу?

Кот задумчивости не прощал. Его подсечка оказалась удачнее, Летун потерял равновесие, упал и сразу откатился в сторону, вставая.

— Опаздыва...

На этот раз сам Кот поплатился за насмешки. Удар заставил его проглотить конец фразы, Летун перехватил было упрямый загривок, но замешкался — этот прием был травматичным. А Кот уже делал новую подсечку, заставляя прыгать, двигаться, уходить в строну, отвечать — самому, без подсказки компьютера.