Крысиные гонки (СИ)

  - Ты понимаешь... Правильно-то правильно. Но я потом вспоминал. Вот сейчас. Я ей не то что чтобы истерику предотвратить врезал. А просто... Там вон, свежие могилы; Вика вон – в живот проникающее, Гульку чуть не... В Зульку стреляли, Вадима вообще сжечь хотели. А она – жить не буду, из-за шрама на морде! Причём я всё качественно сделал – ну, для полевых условий, имею ввиду. А она... Я, конечно, не пластический хирург...

  - Обиделся на неё что ли?

  - Да нет. Или да, обиделся. Но не за себя, а за всех. Что всем так досталось, а она только о себе думает!

  - У баб бывает, да... Лицо ведь для них, это...

  - А ты говоришь – добрый! А я ведь её со зла шандарахнул! Чтоб заткнулась. Жёстко так. Жестоко даже.

  - Дааа... Одна тётка как-то сказала, я запомнил: ‘Жестокость – черта характера добрых людей. Она возникает, когда об твою доброту начинают вытирать ноги’. Не знаю откуда, цитата, наверно.

  - Угу... Обидится на меня теперь.

  - Вот уж чего не опасайся. Напротив – уважать станет.

  - Думаешь?

  - Уверен.

  Снова помолчали.

  - Ты как, с Гулькой-то говорил? Прикинь, какой у девки стресс!

  - Нет. Не получается как-то. Батя её смотрит волком...

  На самом деле Владимиру удалось выбрать момент и перекинуться с девушкой парой фраз, когда уже заканчивали сборы на поляне и собирались выходить на дорогу.

  Столкнулись буквально.

  - Ты...

  - Ты...

  У обоих вырвалось одновременно. Замолчали. Владимир всегда считал себя довольно наглым парнем, но тут впал в какой-то ступор.

  - Ты говори. Что?..

  - Нет, ты скажи. Что хотел...

  - Я не смог тебя защитить, – выдавил он из себя.

  - Что ты говоришь...

  - Гузель!! Долго тебя ждать?? – послышался раздражённый рык Вадима. Гулька заспешила, стараясь не встречаться взглядом с Владимиром.

  Вот и сейчас, ни на шаг не отходит от матери...

  - Вадим, Вадим! Вы притормозите пока, пусть отставшие подтянутся по-быстрому. Вон за тем поворотом – пост.

  - Ну?

  - Надо, это... ружьё спрятать. На всякий случай.

  - Ясен пень. Вон там, на опушке. И потом на пост. Владимир, эй! Идите с Вовчиком смените нас. Ружьё дай сюда.

  Они поменялись.

  Прошли ещё немного. Вадим с ружьём наизготовку дошёл до опушки, со стороны дороги заросшей густыми зарослями каких-то кустов. Осторожно выглянул – отсюда асфальтовая трасса Оршанск – Мувск хорошо была видна, и пост был как на ладони: старая, на ножке, будка ГАИ, давно заброшенная, теперь была ‘облагорожена’ десятком бетонных фундаментных блоков, ‘змейкой’ преграждавших дорогу и образовывавших возле будки что-то вроде ДОТа; виден был жёлтый, с синей полосой старый милицейский ещё ‘козлик’; над будкой качалась длинная антенна.

  Вадим оглянулся: чуть приотставшие спутники подтягивались. Надо будет здесь где-то и... А потом – вернуться. Или вообще – обойти кому...

  - Башкой не верти! – послышался злобный шепот из кустов. Вадим, напротив, не поняв откуда, усиленно завертел головой, поневоле отпрянув и прижав локтём ложе ружья, готовый стрелять навскидку.

  - Сссука тупая, тебе сказали – башкой не верти!! Замер! Ты, ты, с перевязанной мордой!! Тихо ружьё положил под ноги! Что, слышишь плохо?? Только дёрнись – изрешечу!..

  *** КАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ

  *** ПОЛИЦЕЙСКИЕ БУДНИ

  ДОРОЖНЫЕ ЗНАКОМСТВА

  Утром, когда только-только рассвело, на посту пошло движение, появились первые машины, медленно, зигзагом, ползущие через лабиринт бетонных блоков. Засуетились полицейские, солдатика на шлагбауме сменили сержант и рядовой; капитан принялся проверять документы и распоряжаться.

  Местные, постоянно ездившие через пост по своим делам, здоровались; беспрекословно и уже привычно предъявляли документы, открывали багажники для досмотра; иногородние, для которых это было внове, пытались возмущаться – на них не обращали внимания.

  Как только началась движуха на дороге, несколько человек из ‘беженцев’ подтянулись к посту. Алёна сказала, что ночь с Викой прошла беспокойно, но сейчас она спит. Сильно поднялась температура... ‘Сепсис’, угрюмо подумал Вовчик, обменявшись с ней взглядом, но не сказал ничего.

  - Не толпитесь, не толпитесь тут... мешаете! – попытался прогнать их капитан, – Сейчас... как только найдём подходящую машину...

  - Какую ‘подходящую’?? Вы уже несколько машин пропустили!! Какую ‘подходящую’! Вы обяжите доставить любую, и чтобы побыстрее! Вы же власть, вы можете заставить!

  - Власть-власть... Но как власть, мы действуем в рамках закона... мы не можем обязать... и не в кузове грузовика с молочными бидонами её же отправлять! Сержант! Что там с машиной для раненой??

  - Сейчас... Вот, кажется, есть подходящая.

  Между тем ‘контрольно-пропускной режим’ осуществлялся заведённым порядком: у кого-то уже скачивали излишки бензина; у кого-то ворошили вещи в багажнике, требуя ‘разрешение’ на провоз излишков продуктов. Несколько машин, подъехав к очереди, и определившись с происходящим, попытались развернуться и смыться обратно – но этот манёвр был своевременно и привычно пресечён: