Ксеноцид

— Это всего лишь программа. Ей не известно содержание передач. Тот, кто ею управляет, приказал отключить все сообщения с флотом и стереть всяческие следы передач Демосфена. Наверняка она не читает сообщений и не на основании их содержания решает, пересылать их или нет.

— Почему вы так считаете?

— В противном случае, такая программа должна была бы быть… разумной.

— НО ведь она и так разумна, — заявила Вань-му. — Она умеет скрываться от всякой другой программы, которая была бы способна ее обнаружить. Она умеет прятаться, перемещаясь в памяти. Ну откуда она должна знать, каких программ ей следует избегать, если бы она не умела их читать и интерпретировать? Возможно, она даже столь разумна, что меняет другие программы, чтобы те не проверяли те места, в которых она сама прячется.

Цинь-цзяо тут же придумала несколько причин, чтобы программа обладала разумом, достаточным для прочтения других программ, но недостаточным для понимания людских языков. Но, поскольку здесь находился отец, это он был обязан ответить Вань-му. Цинь-цзяо ожидала.

— Если такая программа и существует, — согласился отец, — она и вправду должна быть очень разумной.

Цинь-цзяо была потрясена. Отец отнесся к Вань-му со всей серьезностью. Как будто задумки девчонки не ставили ее на уровень наивного ребенка.

— И даже столь разумной, что она не только перехватывает сообщения, но и сама их высылает. — Отец покачал головой. — Но нет, это сообщение было выслано другом. Истинным другом. Она говорила о таких вещах, о которых никому иному известно не было. Это не было фальшивое сообщение.

— Какое сообщение ты получил, отец?

— От Кейкои Амааука. В молодости я знал ее лично. Она была дочкой ученого из Отахеити, который прибыл сюда, чтобы исследовать генетические изменения земных видов в первые два столетия существования Дао. Они улетели… их неожиданно отослали… — Отец замолчал, как будто сомневался, стоит ли об этом говорить. Наконец он решился. — Если бы она осталась, то, возможно, была бы твоей матерью.

Цинь-цзяо была тронута до глубины души и даже немного напугана, слыша такие вещи. Отец никогда не вспоминал о прошлом. Теперь же он выдал, что помимо собственной жены, которая родила Цинь-цзяо, когда-то он любил и другую женщину. И сообщил он об этом столь неожиданно, что Цинь-цзяо и не знала, что ответить.

— Ее выслали куда-то очень далеко. Вот уже тридцать пять лет. Большая часть моей жизни прошла после ее отлета. Но она лишь недавно добралась до цели. Год тому назад. Для нее мы расстались всего лишь год назад. Для нее я все еще остаюсь…

— Ее любимым, — закончила Вань-му.

Какая наглость! подумала Цинь-цзяо. Но Хань Фей-цы лишь покивал головой.

— Ее отец обнаружил генетические отклонения в самом важном из земных видов Дао.

— Рис? — спросила Вань-му.

— Нет, — рассмеялась Цинь-цзяо. — Это мы самый важный генетический вид этого мира.

Вань-му виновато склонила голову. Цинь-цзяо похлопала ее по плечу. Так и должно быть. Отец позволял этой девице слишком многое, вот она и уверовала, что понимает вещи, превышающие уровень ее образованности. Время от времени Вань-му следовало деликатно напоминать об этом, чтобы она не питала слишком уж больших надежд. Нельзя ей мечтать, будто бы она сделается равной богослышащим по разуму, ибо тогда вся ее жизнь заполнится разочарованием, а не удовлетворением.

— Он открыл постоянный, наследуемый генетический дефект, проявляющийся у некоторых обитателей Дао. Когда он объявил об этом, его чуть ли не немедленно перевели. При этом ему сказали, что людские существа не должны входить в рамки его исследований.

— И она не сообщила тебе про это перед отлетом? — удивилась Цинь-цзяо.

— Кейкоа? Тогда она еще не знала, была еще слишком молода. В том возрасте, когда родители еще, как правило, не отягощают детей делами взрослых. В твоем возрасте.

Внутреннее содержание этих слов пробудило в Цинь-цзяо дрожь страха. Ее отец любил женщину, которой было столько же лет, сколько и ей самой. Выходит, Цинь-цзяо, по мнению отца, уже готова к замужеству. Ты не можешь изгнать меня в дом другого мужчины, мысленно воскликнула она. Тем не менее, какая-то ее часть желала познать тайну союза мужчины с женщиной. Но ей удалось подняться над этим чувством. Ее долг — оставаться с отцом.

— Он рассказал ей об этом во время полета, поскольку сам он был этим ужасно потрясен. И ничего удивительного, ведь эта проблема разрушила его собственную жизнь. Тем не менее, когда год назад он прибыл на Угарит, сразу же занялся исследованиями без остатка. Она начала учиться и старалась обо всем этом не думать. Лишь пару дней назад отец ее нашел старый рапорт медицинской группы, сделанный еще в самом раннем периоде истории Дао. Этих людей тоже неожиданно сместили. Он начал сопоставлять факты и поделился своими выводами с Кейкоа. Вопреки его совету, она выслала мне сообщение, которое я и получил сегодня.

Хань Фей-цы указал на фрагмент текста на экране. Цинь-цзяо прочла его.

— Эта ранняя группа исследовала комплекс психоза наваждений? — спросила она.