Кто есть кто в мире террора

Очевидно, что Ульрика не могла оставить без внимания судебный процесс «франкфуртских поджигателей», который начался в октябре 1968 года. Она публично выступила в поддержку Гудрун Энсслин и Андреаса Баадера, назвав их действия вполне законными и мужественными проявлениями гражданского неповиновения. Она признавалась себе в том, что завидует Энсслин и Баадеру, находя поступок поджигателей практическим воплощением собственных теорий. Сама она еще колебалась, прежде чем перейти от слов к действиям.

На это ушло еще два года. Ульрика пыталась найти «успокоение» в журналистике, в работе над новым остросоциальным документальным фильмом о подростковых проблемах девочек «Бамбуле». Ей приходилось бороться с собственной депрессией и тяжелым мировоззренческим кризисом. Сублимация личного фактора сыграла большую роль в этой непростой судьбе, ее жертвенность, неудовлетворенность, чувство вины подталкивали ее к решительным действиям, чтобы проявить, реализовать себя.

Предоставив убежище укрывающимся от правосудия «франкфуртским поджигателям» Андреасу Баадеру и Гудрун Энсслин, Майнхоф осознала, что находится среди людей, которых объединяет одна общая цель — организация «партизанской» вооруженной борьбы на улицах западногерманских городов. Она отвечала за безопасность этих людей. Эта ответственность вызвала новое, ранее не испытываемое ощущение — чувство облегчения, которое испытывает человек, нашедший наконец свой правильный путь. Переход от замкнутого на себя, самотерзающего существования к активным действиям был разительным, сродни религиозному откровению, к выходу на свет после долгих скитаний во мраке. Она испытала прилив сил и энергии. Кроме того, сложившаяся ситуация давала возможность реализации ее идей, она, как идеолог, могла не только определить и выразить взгляды единомышленников, но доказать ее своими поступками. Федеральная полиция разыскивала «поджигателей», Ульрике пришлось взять на себя массу обязанностей по обеспечению беглецов всем необходимым, налаживанием связей со сторонниками, обсуждением дальнейших планов. Ульрика была намного старше остальных, она приняла на себя роль «матери семьи бунтарей». Именно в такой роли она и выступала далее — опекала и советовала, но не командовала и приказывала. Впрочем, от нее это и не требовалось. Ульрика была рупором организации: ее статьи, выступления из подполья и тюрьмы способствовали оправданию акций РАФ, придавали им пропагандистское обоснование. Следует отметить, что западногерманское общество в значительной степени сочувственно относилось к судьбе Майнхоф, в ее искренности никто не сомневался.

В марте 1970 Андреас Баадер и Гудрун Энсслин присоединились к созданной Хорстрм Малером (племянником композитора Густава Малера) террористической организации «Фракция Красной армии» (РАФ). Эти люди прекрасно дополняли друг друга. Хорст Малер был теоретиком террора, Баадер — практиком. Однако первая же операция закончилась неудачей, и Баадер оказался за решеткой, 4 апреля 1970 года по заданию Малера он должен был ночью проникнуть на городское кладбище и извлечь из тайника спрятанное там (по информации Малера) оружие. РАФ еще только формировалась и насчитывала не более двух десятков человек, но в ней уже был полицейский провокатор. Никакого оружия на кладбище не оказалось, на обратном пути машину Баадера под предлогом обычной проверки документов остановил дорожный патруль, и Баадера схватили, прежде чем он успел оказать сопротивление.

Через несколько дней после его ареста Гудрун Энсслин изменив внешность и воспользовавшись фальшивыми документами, посетила Андреаса в камере предварительное заключения. Установив с ним связь, она потребовала от Малера освободить Баадера. Малер одобрил план. Для него эта акция должна была стать показательной, призванной укрепить дух и сплоченность организации. Каждый член РАФ должен быть уверен в том, что организация сделает все, чтобы вырвать своих товарищей из тюрьмы.