Кто я?

– Жив, но частично, – честно ответил я. – Правда, более целую половину назвать затрудняюсь.

– Ты молодец, – эльф опустился рядом. – Хорошо держишься.

Подошёл Оррик. Об утреннем инциденте мы оба старались не вспоминать. Я до сих пор не мог понять, кто меня дернул начинать именно с последнего варианта. Ведь дураку понятно, как отреагирует инквизитор даже на предположение о причастности Церкви к происходящим событиям.

– По словам Поля, – он решительно отказывался добавлять к имени командира отряда звание, – сегодня мы должны дойти до большого села, оно не дальше тридцати верст отсюда. Он дал нам полчаса на отдых, так что не расслабляйтесь, скоро опять в седло.

Я не смог сдержать стон.

Деревню мы увидели, когда стало ощутимо темнеть. И то сказать, ко мне это громкое слово не относилось. Мой единственный глаз отказался транслировать картинку в мозг значительно раньше. Похоже, где-то между головой и седлом зажало контакт. К тому времени, как мы проехали крайний дом, я смутно воспринимал происходящее, изредка сквозь гул в ушах прорывались взволнованные слова Оррика, который вроде бы теперь ехал рядом. Когда ж это закончится?! Когда я стану настоящим героем, которые месяцами не покидают седел, спят, подложив под ухо седло, отряхиваются после смертельных ран? Когда я, черт побери, просто смогу доехать куда-либо без приключений?

Мое сознание окончательно вышиб из тела голос главного инквизитора, трубно возвестивший о нашем прибытии:

– Приехали!

Глава 7

Я проснулся. Открывать глаза или не торопиться? Может, стоит притвориться спящим и какое-то время понаблюдать за обстановкой? Знаете, если жизнь все время долбит по темечку, поневоле научишься осторожности. Впрочем, те несколько минут, что я вслушивался в окружающую тишину, ничуть не прояснили картину. Где бы я ни находился, вокруг ни души. Либо те, кто за мной наблюдает, как следует затаились.

Если надежды на слух не оправдывались, то обоняние расстаралось вовсю: меня окружал мощный запах сушеных трав. Он оказался настолько силен, что на секунду мне показалось, будто я угодил в цветочную лавку с гербариями. Резкие и едва заметные ароматы перемешались друг с другом, превратившись в убойный, ни с чем не сравнимый букет. Несколько минут я развлекал себя тем, что пытался понять, что может так пахнуть, но игра быстро наскучила. Ботаника – не самая сильная моя сторона даже на том свете, чего же говорить про этот.

Я осторожно приоткрыл глаз, краем сознания отметив, что левый, ныне незрячий, в последние дни стал сильно чесаться. Или к перемене погоды, или все-таки слова князя не пустой звук и мой организм начал наводить порядок на своей территории. Признаться, в глубине души я уже почти свыкся с мыслью прожить всю жизнь с плоской картинкой. Мне вспомнился князь, его скупые советы и пояснения. Какие ещё силы могут быть мне подвластны? Почему бы встречающим не сделать инструкцию: убийца, тип персонажа – легендарный, воскрешение – раз в две тысячи лет…

Ухмыльнувшись этой идее, я подумал, что хватит предаваться мечтам, пора переключиться на реальность. Самый первый вывод напрашивался, который напрашивался: если над головой имеется потолок, значит, до деревни мы все-таки добрались, хотя дело, как известно, в деталях, и вот их-то я как раз и не помню.

Последнюю треть дороги Аридил ехал бок о бок со мной, поддерживая и оберегая. Мое тело превратилось в куклу без подставки – заваливалось набок, едва обретя равновесие. Я смутно слышал, как Оррик с кем-то ругался, требуя передышки. Действительно, восемь часов в седле – это в моем положении практически путь в могилу. Несколько раз инквизитор предлагал оставить отряд, но я видел, с каким сожалением он говорит, и упрямо мотал головой. Ну должна же эта дорога когда-нибудь закончиться? Эльф поглядывал на меня со всевозрастающим беспокойством, но Оррика пока не поддерживал – и на том спасибо, спорить с двумя я был не в силах. Далее – потемки. Укатали дедку крутые горки, или как там оно говорится.

Приподнявшись на локтях, я присвистнул от удивления: оказывается, мое почти бездыханное тело уложили у окна «солдатиком» на длинную, узкую лавку, сколоченную из кривых, почти не ошкуренных досок. Как же надо было вымотаться, чтобы с таким рюкзаком, как у меня, заснуть на спине, не свалиться с этой жердочки и не почувствовать некоторого неудобства. Это вам не горошина под семью перинами.

Рекорд? Рекорд!

Настроение выползло из нижнего сектора, – учитывая обстоятельства, все совсем не так плохо. Я уселся на лавке, озадаченно потерев лоб. Повторялась одна и та же история: я просыпаюсь в совершенно незнакомом месте.