Кто я?

Поэтично? Наверное. Только мой мозг безжалостно расправлялся с подобными мыслями. Несмотря на пройденное расстояние, ничто нас не задерживало, ветки не лезли в лицо, корни не путались под ногами. Усталость пока игнорировалась, мы были полны сил и целиком вкладывали их в стремление оказаться как можно дальше от деревни с ее стариками, священниками, толпой озлобленных сельчан и костром. Беда в том, что нашим преследователям тоже не придётся тратить время на все это, дорога легка, цель понятна. Вряд ли за нами отправятся слабые, не уверенные в себе люди. Скорее всего, пошлют тех, кто знает лес как свои пять пальцев. Все, что у нас было, это фора, которую следует увеличивать и увеличивать, покуда хватает сил. Зачем? Не знаю, может быть, в глубине души я надеялся на своих спутников, а, может, вообще на чудо. Но чудеса сами собой не происходят, за них приходится побороться.

Валена помалкивала, подозреваю, переживания по поводу разрушенной жизни грызли ее с утроенной силой, но помочь я ничем не мог. Уйдем от погони, расскажу ей анекдот.

– Вот бы узнать, идут за нами, или мы зря тут надрываемся, – в сердцах выдохнул я и чуть не влетел в спину девушки, которая секунду назад уверенно шагала первой. Да-да, и тут мне пришлось поступиться гордостью: куда легче держаться за кем-то, чем торить дорогу первым.

– Я могу попробовать, – неуверенно произнесла она.

– Как?! – опешил я, а потом замахал руками, показывая, что мне все равно, как, главное, что можно. – Сколько времени это займёт?

Она пошевелила губами, что-то прикидывая.

– Недолго.

– Раз недолго, – принял решение я, – стоит для этого задержаться.

Валена, секунду помедлив, подобрала платье и опустилась на землю. Ее глаза закрылись, лицо утратило следы эмоций, я заметил, что она села лицом к тому направлению, откуда мы только что шли, оттуда должна прийти и погоня.

Минуты текли, одна, две. Вдруг я споткнулся на очередном круге, заметив бледно-голубое сияние, окутавшее голову волшебницы. Воздух слегка замерцал, а затем облако с блестками стало вытягиваться в сторону, куда было обращено лицо девушки. Прошло еще немного времени, и оно потянулось все дальше и дальше, становясь прозрачным, едва заметным туманом. Я снова принялся яростно мерить шагами место за спиной у волшебницы. Каждой жилкой своего тела я ждал одергивания, любого замечания, так как сам знаю, как может нервировать подобное поведение. Но так и не дождался. Вместо этого Валена вдруг распахнула глаза, обернулась, и ее ясный взгляд впился в меня не хуже змеи, встреча с которой мне едва не стоила жизни, казалось, уже несколько столетий назад.

– Идут, – только и сказала она.

Хоть я и ожидал такого ответа, внутри меня похолодело.

– Сколько их?

Валена удивлённо на меня покосилась.

– Я не ясновидящая, а магиня, к тому же недоучка, а ты спрашиваешь, сколько их?!

– Прости, – я положил руку на сердце. – Я не имел в виду ничего плохого. Просто мне не приходилось слышать о подобных вещах. Вот и подумал, что тебе открыто это знание.

Взгляд девушки немного смягчился, ни слова больше не говоря, мы тронулись дальше.

– А как тебе удаётся чувствовать тех, что идут за нами?

С каждым шагом девушка все больше мрачнела; с таким настроением человек вполне может развернуться и отправиться навстречу своим врагам, а не убегать ради свободы. Если я хочу выжить сам и вытащить свою новую знакомую из практически безвыходной ситуации, нужно что-то сделать, чтобы поднять ее дух. Самое последнее дело – позволить вариться в своем мрачном бульоне из страхов и безысходности. Пусть лучше изнемогает от моих бесчисленных вопросов.

Валена не сразу ответила, а я в очередной раз убедился, что моя способность видеть чужие мысли чересчур сильно зависит от эмоциональных переживаний и фактически выключается в стрессовой ситуации. Ну да, я опять остался слепым и глухим. С этим надо что-то делать.

Наконец девушка заговорила:

– Иногда случается так, что целителю необходимо вначале отыскать тех, кому нужна помощь. – С каждым словом ее голос оживал все больше, Валена явно обрадовалась, что ей не придётся молчать, кроме того, мне не нужно было напоминать о прописной истине: люди охотнее рассказывают о себе, чем слушают собеседника. – Человек может лежать под завалами или в лесу, да в любом месте, где тебя обнаружат, когда уже будет поздно. Мы же чувствуем жизнь и умеем отличать одну от другой. – Она помолчала. – Мэтр Огринэль как-то показал нам, что сквозь стены можно определить тип раны и даже передать часть силы больному. Но я так не умею, – призналась она.

– Но ведь наши преследователи далеко, – сказал я. – Это не то же самое, что почувствовать раненого в двух шагах.

Валена оглянулась, в ее глазах я заметил любопытство, как вдруг заработала та часть дара, которой я пользовался нечасто: какой нормальный человек хочет знать, что все поголовно испытывают к тебе либо жалость, либо презрение. Меня окатила волна изумления и заинтересованности. Это оказалось столь неожиданно, что я тотчас сбился с шага и едва не растянулся на мокрой траве.