Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

- Надо бы, - предлагаю равнодушно, - пока мы там, провести на участке весь комплекс детальных работ: и магниторазведку, и металлометрию, и электропрофилирование. Не откладывая открытия на будущий год.

Коган заёрзал на стуле, ему тоже не хочется откладывать и, согласившись с моим разумным мнением, говорит Траперу, понявшему, что отдуваться придётся ему:

- Василий прав. Готовь материалы, завтра поеду к Дрыботию за разрешением на дополнительные работы.

У меня от радости сердечко ёкнуло: пол-мысли осуществилось. Не медля, достаю из полевого загашника доделанный прошлогодний угол и кладу вместе с впечатляющими графиками уже горбатого магнитного поля на стол поверх первых.

- Вот, ещё, - обстоятельно докладываю об очередном успехе.

- Так, - понимает с полувзгляда мыслитель, - ты доделал прошлогодние маршруты и получил аномальные кривые от крупного интрузива основного состава, которых в регионе хватает и который по собственной инициативе закартировал за пределами участка, что похвально. – Он убрал мои любимые графики магнитного поля, чтобы ещё раз полюбоваться своими любимыми графиками естественного электрического поля. Но я не отстаю:

- Там, рядом, - зудю или зужу как назойливый комар, - есть известняки. Съёмщики считают их громадной глыбой. Мы можем легко установить это и детально проследить границы и известняков, и скрытого интрузива, доказать картировочные возможности геофизики и утереть нос съёмщикам. – Предложенная мною задача должна была особенно понравиться инициатору и пропагандисту картировочных геофизических работ, и, похоже, я не ошибся. Но под такую, эмоциональную, вряд ли дадут приличные объёмы. А я и не прошу многого: - Всего-то, - продолжаю подзуживать, - понадобится три-четыре профиля вкрест да один связующий методами электропрофилирования и естественного поля. Заодно можно и металлометрию сделать в счёт детализации маршрутной съёмки. – Коган полуслушает, осмысливая, не отрывая взгляда, гипнотизирующую поляризованную полусферу или цилиндр, и сердито роняет:

- Сейчас не об этом надо думать, - и тычет пальцем в ЕП, - а об этом.

Я не возражаю, я согласен, малейшее желание начальника для меня закон.

- Так и сделаем, - соглашаюсь, - все будем там, новенький как раз успел вовремя. – Коган стрельнул в меня быстрым взглядом, но не возразил. Воодушевлённый, гну дальше: - В конце концов, я сам сделаю эти четыре-пять профилей в свободное от работы время и со свободными рабочими, а мизерные объёмы можно отнести на детальный участок, чтобы не возиться из-за малости с долгим оформлением.

Мыслителю спросить бы у меня, что это я так уцепился за угол, и я толком не смог бы ответить и – пропадай моя телега, все четыре колеса. Но он под впечатлением назревающего месторождения, открытого под его руководством, не сопротивлялся, не захотел отвлекаться по мелочам и согласился.

- Ладно, делай, если так хочется, но учти: спрашивать буду, в первую очередь, за Первый Детальный.

- Не подведу, - клянусь и ещё под сурдинку канючу: - Леонид Захарович, дайте задание Хитрову, чтобы прорубил пять-шесть профилей – у него сейчас рабочие свободные, чего им болтаться без дела? А то уедут, а работы-то всего на три-четыре дня. Я ему схемку нарисую и на местности покажу.

- Хорошо, - открыто досадует первооткрыватель. На том и порешили. Правда, на словах, но мне и этого достаточно. Вторая половина затаённой мысли обрела практическую жизнь. Вышел от них весь в мыле, как после тяжелейшего маршрута.

Окрылённый доверием, иду расслабиться в родной коллектив.

- Здравствуйте, товарищи женщины, - бодро ору, чтобы разбудить всех, - поздравляю вас с прошедшими майскими праздниками и наступившей весной, олицетворением коей, - это слово мне особенно понравилось, и я подчеркнул его голосом, - вы являетесь.

Все розы, тюльпанши и всякие другие ромашки радостно побросали орудия производства и повернули ко мне прелестные пожухлые чашечки и целые тарелки, обрамлённые крашеными лепестками, а то и только скудными венчиками, потускневшими от семейных сорняков, и зашумели вперебой и вперегонку:

- Загорел-то как…лохматый…совсем усох…и не переоделся…

И ни одна не сказала «какой красавец…мужественный…настоящий таёжник». Даже та, которая была не так давно наречена невестой. Сидит, уткнувшись в бумаги, и головы не повернула. А я-то надеялся, что будем в шикарной квартире растить длинноногих зубастиков и кормить их змеятиной. Ну, почему в мире так устроено несправедливо: повезёт в работе, не везёт в любви. Ангелину нагло увели, Верка грубо отказала, Маринка смылась ночью, а эта ушла без объяснения веских причин. Уже четвёртая. Так и останусь, наверное, неприкаянным бобылём. Носки придётся стирать самому. Даже моя верная визави и та сменила протеже.

- Вы Юр-р-р-очку встретили? – томно журчит на букве «р». Не сразу и догадался, о ком она.

- А-а, - вспомнил, - Бубенчикова? А как же! С распростёртыми объятиями. Поместил в собственное бунгало и наказал не шевелиться до моего возвращения.

- Не обижайте мальчика, - просит, сюсюкая, - он такой слабенький.