Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

- А ничем. – Вот, думаю, счастливая душа, птичка божья. – Контрольные делаю, учебники читаю, - начинает перечислять ничегонеделанье, - тёте по дому помогаю. В своём доме работы много: и на огороде, и так. Да и времени свободного нет.

Я усёк только начало.

- Так ты что, опять учишься? – удивляюсь. – Не надоело? – Я бы ни за что ни в какую академию не пошёл, даже Народного хозяйства, где делают государственных деятелей.

- Ага, учусь, - отвечает дурёха, довольная тем, что время свободное зря тратит. – Летом закончу заочно 1-й курс фармацевтического факультета.

- Ба! – догадываюсь. – Аптекаршей будешь?

- Нет, - смеётся, - берите выше: провизором.

- Кем? – не расслышал я толком, такой специальности и не знаю.

- Провизором, - повторяет, - буду заведовать аптекой, составлять лекарства…

- Делать яды, - вклинился я, - порошки от поноса… А почему не хирургиней?

Она нахмурилась, видно, ей тоже хотелось резать-зашивать гавриков.

- На хирургическом заочного отделения нет.

Понятно: на очном на стипендию не потянет, а помогать некому.

- А как у вас там, в тайге, в этом году? – спрашивает, чтобы и я мог чем-нибудь похвастать.

Меня только попроси, я, как и всякий опытный таёжник, готов часами травить о том, что было и чего не было. И сейчас, стоило ей заикнуться, вмиг открыл фонтан и выплеснул всё, что накопилось. И о том, как котяра Васька загрыз и зацарапал нескольких волков, защищая лошадей и Горюна, как ходили на гору и отбивались дрынами от тигра, как ловили на петлю краснобровых рябчиков, а ленков штанами…

- Как это, штанами? – удивилась Марья.

- А очень просто, - объясняю охотно, может, и ей пригодится когда-нибудь. – Ты ведь знаешь, что энцефалитные штаны как шаровары – и снизу, и сверху на резинках. Напали мы на глубокую перекрытую протоку, а в ней – мать честная! – ленков скопилось видимо-невидимо. А взять нечем, нет никакой снасти. Тогда один из нас, – я не стал уточнять, кто именно, – заходит в протоку, спускает штаны, а сзади, в этом самом месте, торчит корочка хлеба. Голодные ленки, естественно, набрасываются на него, и в этот момент надо не сплоховать, вовремя надёрнуть штаны и бегом на берег с уловом.

Я никогда не видел и не слышал, чтобы Марья так, взахлёб, со слезами, смеялась. Хотел ещё добавить, что глупые рыбины в неразберихе иногда хватались не за то, но побоялся, что она умрёт от смеха. Когда отсмеялись вдосталь, говорю небрежно:

- Я всё свободное время трачу на прослушивание серьёзной музыки и чтение серьёзной литературы. У меня есть приличный проигрыватель и собрана богатая фонотека. – Она-то точно не знает, что это такое. – «Лунную сонату», - сообщаю придушённо от полноты чувств, - могу слушать бесконечно. А ты любишь классическую музыку?

Она скисла и, отвернувшись, созналась:

- Я её не понимаю.

Вот серость синяя! Ещё одна трещина.

- Чего её понимать? – поучаю как профессиональный знаток. – Слушай себе да слушай, как слышится, как в душе отдаётся. Мне, - говорю, не хвастаясь, - кажется, что я родился с «Лунной сонатой» и всегда жил с ней. В институте часто приходилось жертвовать последними материальными благами, чтобы насытиться духовными в консерватории. Скажу, однако, прямо: слушать там – не то. Во-первых, сидя, а во-вторых, прикорнуть никак, и слушать приходится всё, что пилят на сцене. То ли дело дома! Врубишь, что хочется, можно – громче, а то и тихо, душевно. И главное – лёжа. Блаженство! Того и гляди сам вырубишься. Что ты читаешь сейчас?

- Я мало читаю, - сознаётся Марья. Какая-то она ненормальная: нет, чтобы соврать, чтобы и себе, и мне было приятно. – Времени совсем не остаётся. – Так, ставлю печать, и на этом направлении у нас берега расходятся, вот-вот расползёмся как холодные айсберги. – Читаю понемногу, - краснеет от стыда, - «Сагу о Форсайтах» Голсуорси. Четыре тома. Знаете? – Я неопределённо киваю умной головой, на которой от переизбытка мозгов волосья тесно торчат дыбом, киваю то ли вперёд, то ли вбок и отвечаю:

- Знаю, конечно. – Ещё бы знать? Знаю, только никогда не слышал. Подумаешь – четыре тома! Голову забивает всякой забугорной развращённой агитацией. Я тоже читаю четыре тома и никакого там Гол… и не выговоришь натощак, а самого настоящего русского писателя Лёву Толстого – «Войну и мир». Ещё в институте 1-й том начал. Если бы было свободное от государственных дел время, давно бы осилил. И не хвастаюсь.

Да, не получилось у нас трёпа на возвышенные темы, пришлось понизиться до работы. Так и дочухали до её дома, каждый при своём. Остановились у калитки, а что дальше? Стоять мне с ней по ночам, отираться у забора уже не по возрасту. Того и гляди, кто из родственников или соседей ненароком выскочит, увидит, подумает, что у нас всерьёз. Нет уж, извините-подвиньтесь, дайте я пройду мимо.