Читаем Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом полностью

Работа команды Иосифа Лазаридиса показала, что 10 тысяч лет назад на Ближнем Востоке существовали очень разнородные группировки людей, и эта разнородность есть часть пестрой картины населения на обширной территории Западной Евразии. Анализируя наши данные по Ближнему Востоку, он выяснил, что в те времена Западную Евразию населяли четыре основных популяции: фермеры Плодородного полумесяца, фермеры Ирана, охотники-собиратели Западной Европы и охотники-собиратели Восточной Европы. Эти популяции отличались друг от друга настолько же сильно, как нынешние европейцы от восточноазиатов. Так что если бы какой-то ученый решил выводить сегодняшние расы из предковых форм, то куда бы он дел эти четыре “расы”, существовавшие 10 тысяч лет назад? От них сегодня в чистом виде ничего не осталось.

Освоив революционную технологию хозяйствования на основе одомашненных растений и животных, позволившую прокормить существенно более многочисленную популяцию, чем охота и собирательство, ранние фермеры Ближнего Востока начали выдвигаться со своих мест, смешиваясь с соседями. Так что, вместо того чтобы вытеснять и замещать соседей, приводя их к вымиранию, как это было во время прежних миграционных экспансий охотников-собирателей в Европе, ближневосточные мигранты оставили свой вклад всем последующим популяциям. Фермеры, населявшие территории современной Турции, пришли в Европу. Фермеры с территорий Израиля и Иордании распространились по Восточной Африке, оставив свое наследие нынешнему населению Эфиопии. Фермеры, жившие на территории Ирана, оказались в Индии, а также в степях к северу от Черного и Каспийского морей. Смешиваясь в тех степях с местным населением, пришельцы налаживали новую экономику, основанную на скотоводстве; так сельскохозяйственная революция распространилась в те части мира, где не выживали одомашненные растения. Группы, представляющие разные типы хозяйствования, смешивались друг с другом, а 5 тысяч лет назад этот процесс сильно ускорился благодаря технологическим достижениям бронзового века. И все это привело к тому, что к бронзовому веку высокая генетическая структурированность западноевразийской популяции сгладилась до нынешнего почти гомогенного состояния. Здесь мы видим прекрасный пример, как технологии, в данном случае одомашнивание, привели к выравниванию не только культурному, но и генетическому. Так что в этом смысле индустриальная революция и сегодняшняя информационная революция не уникальны для истории нашего вида.

Живое представление о сращивании очень разнородных популяций дает сегодняшний типичный облик северного европейца: голубые глаза, светлая кожа, светлые волосы. Но, судя по данным древней ДНК, 8 тысяч лет назад западноевропейский охотник-собиратель имел голубые глаза, но темную кожу и темные волосы, сегодня такое сочетание встречается нечасто33. У первых европейских фермеров кожа была светлой, но волосы и глаза – темными, поэтому, вероятнее всего, светлая кожа нынешних европейцев получена от мигрантов-фермеров34. Самый ранний пример классической европейской мутации светлых волос известен по образцу ДНК человека из Байкальского региона Восточной Сибири, жившего 17 тысяч лет назад, представителя древних северных евразийцев35

. Распространение сотен миллионов копий этой мутации среди нынешнего населения Центральной и Западной Европы свидетельствует об интенсивной миграции носителей генов древних северных евразийцев; об этом событии будет рассказано в следующей главе
36.

Критическое обсуждение рас, поднятое учеными прошлого, никогда не становилось особенно острым, для этого не хватало надежно установленных фактов, и, что удивительно, именно революция древней ДНК, показав существование древних популяций-призраков и их смешения, подтолкнула эту дискуссию37. Стало ясно, что генетические границы в Западной Евразии в период от 10 до 4 тысяч лет назад проходили совсем не там, где сегодня, так что “расовая” классификация не отражает никаких фундаментальных биологических общностей. Сегодняшние подразделения, уходящие корнями в непрерывную череду миграций и перемешиваний, – это явление совсем недавнего порядка. В свете всех революционных открытий по древней ДНК надо полагать, что смешения будут продолжаться. Смешение – наша базовая особенность, и мы должны принять это, хотим мы того или нет.



Глава 5

Как сложилась современная Европа

Странная Сардиния

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература