Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Возрастание числа «полуселенцев» с двумя языками, двумя домами и двумя лояльностями привело к возникновению движения за двойное гражданство. В последние десятилетия количество людей с американским гражданством, обладающих при этом гражданством какой-либо другой страны, стремительно увеличилось — как минимум по двум причинам. Во-первых, возросло число государств, узаконивших или одобривших институт двойного гражданства. В 1996 году семь из семнадцати латиноамериканских государств допускали двойное гражданство, в 2000 году — уже четырнадцать. В 2000 году, по оценке Стэнли Ренсона, институт двойного гражданства, де-юре или де-факто, присутствовал в законодательствах девяносто трех стран мира^{333}. Во-вторых, значительное число иммигрантов стало прибывать в США из стран, разрешающих двойное гражданство. Между 1994 и 1998 годами среди двадцати стран, «предоставивших» Соединенным Штатам наибольшее количество своих жителей, семнадцать допускали двойное гражданство (исключение составляли Китай, Куба и Южная Корея). За эти пять лет из упомянутых двадцати стран в США прибыли свыше 2 600 000 человек; 2 200 000 человек, то есть 86 процентов из них, принадлежали к обществам с узаконенным двойным гражданством. Иммигранты из «стран двойного гражданства», по всей вероятности, более склонны к принятию гражданства американского, нежели те, кто опасается утратить свое первоначальное гражданство. Вдобавок каждый год в США рождается около полумиллиона обладателей двойного гражданства, унаследованного от одного из родителей, который или которая происходят из страны, признающей человека своим гражданином на основании принципа

jus sanguinis[18]

, где бы он ни родился^{334}.

Стимул для поощрения практики двойного гражданства имеет два основания. Первое — «полуселенцы» добиваются от правительств стран-адресантов разрешения сохранить свое «исконное» гражданство. Применительно к латиноамериканским государствам это верно в отношении Мексики, Колумбии, Эквадора и Доминиканской республики, иммигранты из которых стремятся избегать выбора и желают экономически, политически и социально участвовать в жизни двух обществ. Второе — устремления правительств стран-адресантов; как выразился Майкл Джонс-Корреа, «желания не низов, а верхов». Эти правительства поощряют связи иммигрантов с родными сообществами, в особенности финансовую помощь семьям и общинам. Кроме того, принимая американское гражданство, иммигранты получают возможность вмешиваться в политические процессы внутри Америки и тем самым лоббировать интересы стран-адресантов. В 2001 году, как сообщалось, «мексиканские консульства в США поощряли иммигрантов из Мексики к натурализации при сохранении мексиканского гражданства»^{335}. В Бразилии, Коста-Рике, Сальвадоре, Панаме и Перу правительства фактически обязывают своих граждан за рубежом добиваться двойного гражданства.

Это «государственное принуждение» ведет к увеличению случаев натурализации иммигрантов в США, причем наибольший процент таких случаев отмечается среди представителей тех сообществ, где инициатива к принятию двойного гражданства исходит от самих иммигрантов^{336}

. Эти люди становятся американцами, лживо обещая отринуть все прежние связи и лояльности; на самом же деле они принимают американское гражданство лишь потому, что имеют возможность сохранять прежние лояльности. А такую возможность им предоставляет фактический отказ США от соблюдения принципа привилегированности, изложенного в присяге. Как и в ситуациях с программой позитивных действий и двуязычным образованием, этот отказ был спровоцирован судьями и администраторами, а затем легализован Конгрессом.

Установить точное количество лиц с двойным гражданством в Америке вряд ли возможно. Зато известно, что в конце 1980-х годов во Франции проживало около 1 миллион человек с двойным, французским и алжирским гражданством; известно также, что общее число лиц с двойным гражданством в Западной Европе оценивается в 3 миллиона — 4 миллиона человек. По мнению Натана Глейзера, в конце 1990-х годов в США проживало около 7 500 000 человек, обладающих двойным гражданством. Если эта цифра соответствует истине, из нее следует, что почти три четверти из 10 600 000 миллионов американцев «некоренного происхождения» (на 2000 год) являлись также гражданами других стран^{337}.