Кто не думает о последствиях…

Маомад оставил своих бойцов у оврага и подошел к дому вдвоем с представителем Центра. Из-за угла вышел парень лет двадцати пяти, в джинсах, черной футболке и с автоматом в руке. Поверх футболки надет зеленый жилет-«разгрузка», из карманов которого торчали запасные магазины. А из двери вышел и быстро спустился с крыльца второй, совсем молодой, в мятых штанах, вылинявшей рубашке и в огромной кепке, надвинутой по самые глаза. В руках он тоже держал автомат. С Маомадом, судя по всему, они были знакомы, но поздоровались настороженно и не забросили оружие за спину. Ханджар такую бдительность одобрил: значит, эти люди знают, что такое предательство близких людей, и не доверяют никому.

Тот, который постарше и повыше, подошел к ним и поздоровался, второй — маленький, щуплый, с длинными руками, остался у крыльца, чтобы в случае чего прикрыть товарища огнем. И действовали они тактически правильно.

— Это охранники амира, Мухаммад, — шепнул Маомад. — Первый Сапер, второй Абрикос. Опасные ребята…

— Хозяин ждет только гостя, — сказал Сапер. — Но вначале…

— Я без оружия. — Ханджар понимающе кивнул и поднял руки. — Можешь проверить…

Не выпуская автомата, Сапер ощупал его с ног до головы. Ханджар отметил, что по части обыска они не подготовлены совсем — нож в рукаве, пистолет между лопаток или заряд пластида на животе одной рукой не нащупаешь!

— Все в порядке, пойдем! — Сапер выпрямился и первым поднялся по деревянным ступенькам. Посланец Центра шел за ним, а замыкал шествие Абрикос. В маленьких комнатах явно никого не было: чуткий нос Ханджара не учуял человеческого духа.

Но Сапер сунул руку между завешенной ковром стеной и большим деревянным сундуком, с обитыми железом углами, потянул невидимый рычаг. Послышался слабый скрип.

«Бункер, — понял Ханджар. — Сундук отъедет в сторону, или дно опустится и откроет лестницу в подпол…»

Но, вопреки ожиданиям, с сундуком ничего не произошло. Зато когда Сапер откинул угол ковра с национальным орнаментом, за ним обнаружился проем в стене, ведущий в маленький тамбур, оттуда уходила вниз деревянная лестница с широкими ступенями. Снизу пробивался неяркий свет. Спустившись метра на три, Ханджар оказался в просторном помещении, гораздо большем, чем комната наверху. На стенах — толстые ковры, на них развешаны кинжалы и шашки. В углу — диван, посередине комнаты — стол, в задней стене дверь потайного выхода.

За столом сидел широкоплечий человек с волевым лицом, в несоответствующей обстановке схрона белой рубахе с расстегнутым воротом. Руки он держал под столом, внимательно и даже настороженно рассматривая вошедшего. Ханджар узнал Оловянного — он видел фотографии, изучал личные дела всех амиров, знал их характеры и привычки, поэтому для него не являлось загадкой, почему тот прячет руки.

— Расслабься, Руслан, — слегка улыбнулся он. — И оставь в покое пистолет. Лучше похвастай золотым Стечкиным!

Оловянный, чуть помедлив, вынул руки.

— Обычная предосторожность. Я ведь тебя не знаю.

— Зато меня хорошо знает Хафиз аль-Валид. А ты хорошо знаешь его. И поддерживаешь с ним связь в обход амира Дагестана. Вы обмениваетесь флешками с информацией. Надежный курьер за день доставляет сообщение в Дубай, а на следующий день привозит ответ… А зовут меня Мухаммад. Вот и познакомились!

Оловянный достал откуда-то снизу золотой пистолет. Судя по выражению лица, он собирался убить чужака, который слишком много знал. Но настороженность тут же исчезла. Такой информацией может обладать только человек из высшего руководства Организации.

— Приветствую тебя, Мухаммад! — Он положил пистолет на стол. — Можешь посмотреть, если интересно.

Это был жест полного доверия. Ханджар взял оружие, покрутил в руках и положил на место.

— Вообще-то я видел такие. В Эмиратах их немало… А амир Дагестана не догадывается о твоей самостоятельности?

Оловянный пожал плечами.

— Мне это без разницы. Пусть догадывается. Я ему ничем не обязан.

Ханджар кивнул.

— Да, у тебя более впечатляющие результаты. И, судя по всему, возможностей гораздо больше.

Руслан молча ждал продолжения.

— Мы думаем, Абу Хаджи пора менять. Ему уже тяжело руководить Дагестанским фронтом, пора позаботиться о здоровье. Но сначала приемник должен доказать, что он достоин такого высокого поста и способен выполнять сложные задачи…

Оловянный скрыл непроизвольную улыбку. Ему давно уже было тесно в своем джамаате. Конечно, он мог бы попытаться подмять под себя весь Дагестан, но это означало пойти против Организации и против всех других амиров. Ни Гюрзе, ни Абреку, ни Мытарю это не понравится… Придется воевать не только с кафирами, но и с бывшими собратьями по оружию. Начнется брожение в рядах, развяжутся языки, пойдет ненужная болтовня… Многие бойцы искренне верят, что они не просто «доят» торгашей, а борются за создание единого исламского государства от моря до моря, если им откроют глаза, он потеряет много сторонников…

— Я готов! — Оловянный сказал именно то, что ждал Ханджар.

— Я не сомневался в твоей решительности, — одобрительно кивнул эмиссар. — Аллах поможет нам!

— Что нужно делать?