Кто не думает о последствиях…

— Она воспламеняется, создает на три минуты пламя температурой около тысячи градусов Цельсия и полностью сгорает, не оставляя от себя ничего, кроме пожара. Может быть эффективной при закладке в бензобак любого транспортного средства. Да и в любые пожароуязвимые места. Определить причину возгорания практически невозможно.

Он положил зажигательную мину на брезент. И взял зеленую коробочку.

— А это фугасная. При срабатывании производит направленный микровзрыв. Эффективна для разрушения рулевых и тормозных систем транспортных средств, замков, узлов электронного управления… Спектр действия достаточно широкий, ибо фугасный эффект сочетается с зажигательным. При накладке на сейф можно уничтожить хранящиеся там документы. Если вопросов нет, перейдем к практическим занятиям.

— Только небольшое уточнение, — сказал Шаура. — Такие штуки уже поступили в Россию. Правда, того, кто их принес, застрелили!

* * *

Дагестан. Камры

Раньше полицейский в Дагестане значил куда больше, чем сейчас. Он — высшая власть, царь и бог, вершитель судеб. В советские времена, когда отец Саидбека — Бекбулатов-старший был начальником паспортного стола, он пугал жителей района:

— Будете плохо вести, отберу у всех паспорта! Живите, как беспаспортные обезьяны! Ни в город поехать, ни на базаре место получить, ни мясо в кооператив сдать…

Те верили и боялись.

А участковый считался как бы членом каждой семьи. Его первым приглашали на свадьбу, он был почетным гостем на днях рождения, стоило зайти на рынок, и со всех сторон торговцы приглашали попробовать свой товар…

Но с тех пор многое изменилось. Какое там уважение! Теперь полицейские стараются в форме на людях не показываться и «корочки» не «светить»… На них специально стали охотиться вахи[33], имаратыши[34]

и прочие «лесные»… Министра внутренних дел убили, начальника криминальной милиции убили, командира ОМОНа убили, начальников скольких райотделов постреляли да взорвали… Саид Амирханов — начальник районной милиции, железной рукой держал бандитов за горло, так они мало того, что самого застрелили… Через год его сестра и жена с дочерью пришли на могилу, начали молиться, и их всех убило взрывом замаскированной мины… А еще через пять лет средь бела дня прямо в центре села убили подросшего сына… Что там говорить о рядовых сотрудниках!

Поэтому служба у Саидбека была невеселой, тем более на его территории находилось село Камры, а Камринский джамаат — один из самых сильных и влиятельных в дагестанском подполье. Его возглавляет Руслан Джебраилов по прозвищу Оловянный, он контролирует весь район, да и не только район. Это он убил и министра МВД, и других больших начальников, даже советника президента Сулейманова и несколько глав администраций!

Ни для кого не секрет, что силовики боятся камринских. Ни один участковый не только в Камры или Балахани, но и в любое село района без подкрепления никогда не сунется, солдаты предпочитают носить здесь маски, а полковники — ходить в штатском. Но это мало помогало: стреляли и в грудь, и в спину, на улицах подкарауливали, домой ночью приходили… После того как из сорока восьми сотрудников отдела погибло двенадцать, в том числе — два начальника в течение года, штат отдела был увеличен до ста восьми человек. Потому и офицерская должность здесь вакантной оказалась. А для Саидбека Бекбулатова — это единственный способ продвинуться по службе. Не всю же жизнь сержантом баранку крутить. Пусть пока младший лейтенант, но это только начало… Через полтора-два года можно будет перевестись в ГИБДД. Выходы на кадровиков имеются, денег только нет. А тут еще у дочурки, Заидат, порок сердца обнаружили, нужно срочно в Москву везти на операцию…

Саидбек вздохнул и осмотрелся. Центральная улица Камров покрыта пылью, но достаточно многолюдна. Вот прошли мимо три женщины в длинных черных платьях, с закрытыми лицами — так ходят жены объявленных в розыск боевиков. Протрусил на подводе с сеном средних лет мужчина, с треском пронесся молодой парень на мотоцикле, важно прокатил на стареньком «Москвиче» толстяк с черной окладистой бородой… Симпатичный ишачок тащит груженную яблоками повозку на двух стертых до корда жигулевских колесах, рядом идет худой морщинистый человек неопределенного возраста. У дома Вагаба стоят четверо стариков — в галифе, сапогах, пиджаках, надетых на черные рубашки, и папахах. Повернулись, рассматривают участкового, переговариваются, кивают головами… Кто знает, что у них на уме?

Саидбек подходит, почтительно здоровается и идет дальше. Конечно, он должен был расспросить: кого из «лесных» видели в Камрах, да кто их может у себя прятать, или в лес еду носить? Но…