Кто не молчит, тот должен умереть

Вложение гигантских прибылей от организованной преступности в различные отрасли американской экономики, создание концерна мафии коренным образом изменили «условия работы» «Коза ностры». Это не могло не отразиться и на «стиле руководства». Итак, вновь встал вопрос, какими качествами должен обладать дон «Коза ностры». Мафия не признавала никакого «порядка наследования», при котором титул и «дело» переходили бы по наследству. И так повторялось все тридцать, сорок лет кровавой борьбы за власть в американской мафии.

Из старой гвардии донов остался лишь один — Карло Гамбино, иммигрировавший в США из Палермо в 1921 г. Гамбино жил на широкую ногу. У него были роскошная квартира на Оушен-парк-уэй в Бруклине и дорогая вилла в аристократическом квартале на Кони-Айленд.

У Гамбино всегда хватало выдержки держаться в стороне от случайных афер и борьбы за власть других «семей». Его оставили в покое, когда полиция производила расследование деятельности «Коза ностры» после конференции в Апалачине. Его «семья» постоянно извлекала выгоду из борьбы других «семей». Поэтому вполне возможно, что именно Гамбино, оставаясь за кулисами, разжигал борьбу между Коломбо и Галло, чтобы укрепить собственное могущество. 31 июля 1972 г. американский журнал «Тайм» писал: «Убийство Томаса Эболи расчищает дорогу старейшему дону мафии Карло Гамбино к эффективному контролю над «семьей» Дженовезе, поскольку Джерардо Катена находится в тюрьме, в то время как другому боссу этой «семьи» — 78-летнему Майку Миранде не позволяет более играть руководящую роль его преклонный возраст».

Сам Карло Гамбино уже давно вышел из юношеского возраста. Это обстоятельство не позволило ему защитить интересы опытного мафиозо 58-летнего Аньелло Деллакроче, одного из тех, кто в свое время принимал участие в покушении на шефа «Корпорации убийц» Альберта Анастазия.

Неужели дни «Коза ностры» сочтены?

Вот сообщение из Нью-Йорка от апреля 1973 г. — через полгода после захвата нью-йоркской полицией визитеров жилого фургона мафии на автомобильном кладбище в Бруклине: «После выхода на экраны фильма «Крестный отец» Карло Гамбино начал пользоваться громадной популярностью. На происходившей недавно на Лонг-Айленде свадьбе супружеская пара опустилась перед ним на колени и целовала ему руки. Когда же хозяин произнес тост за здоровье Гамбино, хор исполнил мелодию из «Крестного отца». Один репортер задал «боссу боссов» вопрос, понравился ли ему фильм «Крестный отец». «Хорошо, очень хорошо», — пробормотал дряхлеющий король гангстеров и усмехнулся».

СЕРИЯ УБИЙСТВ В КОРЛЕОНЕ

За исключением овец, которых держат в отарах за пределами города или на его окраинах, большая часть скота и домашних животных живет бок о бок с людьми в их жилищах. Официальная статистика: 2600 мулов, лошадей и ослов; 3193 овцы; 163 коровы; 1020 коз и свиней, не считая бесчисленного множества кур, кошек и собак.

Профессор Римского университета Сильвио Пампильоне. Из обследования социального положения города Пальма-ди-Монтекьяро с населением 20 тыс. человек, расположенного в западной части Сицилии

Калоджеро Виццини, почтительно называемый доном Кало, задыхаясь, приказал своему шоферу остановить машину. Кряхтя и стеная, тучный глава мафии вылез из автомобиля и обессиленно опустился у обочины дороги. Не только немилосердное июльское солнце явилось виной тому, что его лоб покрылся крупными капельками пота. У 77-летнего дона начался сердечный приступ, один из многих, происходивших у него в последнее время. Неумеренное чревоугодие — страсть, которой предавались все «великие» мафии, — способствовало развитию болезни. Шофер, уже привыкший к вынужденным остановкам, перепугался, увидев, как дон Кало, как мешок, неожиданно повалился на землю. Срочно вызванный врач смог лишь констатировать смерть от паралича сердца. В отличие от множества его жертв король мафии 15 июля 1954 г. почил естественной смертью, по чистой случайности там, где в начале века начал свою карьеру мелким грабителем.

Его родной городок Виллальба, оплот мафии Сицилии, погрузился в глубокий траур. В знак соболезнования помещения местных организаций ХДП закрыли свои двери на восемь дней. На административных зданиях городка были приспущены государственные флаги. Перед церковью, где состоялось траурное богослужение по достопочтенному дону Кало, был вывешен огромный транспарант: «Он был благородным человеком».