Кто не спрятался…

Зачем ты поперлась сюда, Кейси? Ты ДОЛЖНА была опознать опасность, ведь учуял же ее я. Тут же все буквально РАЗИТ угрозой смерти. Как ты могла поступить так с собой — и со всеми нами? Ничто из того, чем ты поделилась со мной, не оправдывает тебя в моих глазах — ни изнасилование, ни развращение, ни смерть брата, ни чувство вины. Есть же простой инстинкт самосохранения — он у тебя что, напрочь отключен? Зачем разбрасываться жизнью, как мелочевкой? В этом нет НИКАКОГО СМЫСЛА.

Тоннель был пуст — как ни слушай, сколько ни смотри, сколько ни нюхай воздух. Здешний житель больше не мог застать меня врасплох — слишком остро я внял его присутствию, сунувшись сюда впервые. Я бы понял, когда бы это существо объявилось неподалеку. Да и оно бы смекнуло сразу, что я явился по его душу.

И все же я был осторожен. Шестое чувство — подлая штука, нельзя только на него опираться. Я доверял глазам и ушам, рукам и ногам. А еще — Стивену, своему боевому товарищу.

Берегись, тварь, думал я, ты не на тех напала.

Я перестал выискивать новые следы крови. Попытался отогнать все мысли о Кейси. Не хотелось дать им меня ослабить.

Я думал, что веду себя очень мужественно и умно.

К тому времени, как мы дошли до конца этого участка, мои ладони были все в красных пятнах.

Вдруг стены расступились, и мы угодили в пещеру.

Глава 20

Пещера оказалась скругленной, около двенадцати футов в поперечье; стены — высокие, пятнадцать футов или даже больше. В ее центре лежал широкий бассейн со стоячей водой, серой, мутной на вид. Водица стекала с потолка и падала в него, рождая ровное, резкое эхо.

Пол был усеян костями.

Их были сотни. Многие — потрескавшиеся и сломанные.

Их было так много, что с ходу и не определишь, что кому принадлежало. Сваленные кучами — и лежавшие как попало. Я видел рыбьи головы, выскобленных крабов и моллюсков, тонкие изящные черепа птиц. Были тут и чьи-то большие… не собачьи ли? Может быть. Я вспомнил тот давний день, когда с Рафферти глядел на выносимые из дома туши. Собачьи, вполне возможно.

А может, и от какой-то дичи покрупнее.

— Что думаешь? — шепотом спросил Стивен.

— Не знаю.

Мы осторожно ступили в пещеру. Возможность встать прямо воодушевляла. Стайка синих трупных мух поднялась нам навстречу, пришлось разгонять руками.

Я наклонился к полу. Подобрал одну из больших костей, всю в отметинах от зубов. Кто-то пытался ее разгрызть и вылакать костный мозг. Я сдавил ее в кулаке, без труда ломая — такая она была старая и хрупкая. Накатило облегчение; вполне возможно, перед нами — останки с тех времен, когда Бен и Мэри еще не покинули дом. Кладбище для их домашних животных.

Минуту-другую мы побродили вокруг. Мухи наглели, садясь куда попало. Я искал следы крови. Справа от нас у стены располагалось нечто странное — башня из сложенных палок и прутьев, замотанная в старое, изъеденное молью шотландское одеяло, на которое там и сям налипли водоросли. Эта конструкция явно не сама по себе возникла, кто-то над ней поработал.

Стив таращился на развалы костей.

— Вот эту узнаю, — произнес он. — Это была кошка.

— Откуда тебе знать?

— Я проходил биологию в колледже. Тут и птицы есть — думаю, чайки.

— А собаки есть? — уточнил я. Под ногами хрустели мелкие косточки.

— Возможно, но у них черепа довольно специфические. Челюсти. Тут таких я не вижу. — Стив разворошил холмик костей у кромки воды. Те посыпались с таким звуком, какой обычно ожидаешь от деталек детского конструктора. У меня по коже мороз пошел. — Вот, думаю, собачья. Бедренная, скорее всего.

— Ну а человеческих, надеюсь, нет?

В луче моего фонарика его лицо сделалось пепельно-серым.

— Нет, Дэн.

— Может, Бен или Мэри…

— Никаких людей, и слава Богу.

У пещерной лужи я заметил тонкий и прерывистый кровавый след. Свежий. Такой мог остаться, если раненого тащили волоком. Мухи садились на него; когда я взмахнул рукой, чтобы отогнать их, одна вдруг села мне прямо на щеку и будто укусила — по крайней мере, я почувствовал острый укол в кожу. Я сталкивался со слепнями, но с кусачими трупными мухами — впервые; от неожиданности я чуть не выронил фонарик. Свет дико заметался по мокрому серому потолку, и на короткий миг пещера погрузилась в темноту.

Не хватало еще его разбить. Я испытал нешуточный мандраж.

Пора было взять себя в руки. Всерьез. Я навел луч на стены, высматривая, какое направление указывают кровавые разводы. Так нашлась еще одна пробоина в стене — сестра-близняшка той, через какую мы сюда пробрались.