Кто первым бросит камень

Жизни Артема угрожает опасность, и не только потому, что похитители могут убить подростка. Нет, эти уроды способны просто по незнанию спровоцировать такую ситуацию, что Артем окажется на грани смерти…

От бессилия я готова была выть и бросаться на стенку. В первые сутки я непрерывно требовала, чтобы меня выслушали, просила вызвать комиссара Вольфа, следователя, адвоката — хоть кого-нибудь. Но мне заявили, что адвокат будет мне назначен, а господин Вольф больше не имеет отношения к расследованию. Тогда я принялась стучать каблуками ботинок в металлическую дверь и подняла такой тарарам, что пришли две надзирательницы, похожие на борцов сумо, и пригрозили успокоить меня насильно, если я не затихну по-хорошему. Я оценила шансы — и пообещала вести себя тихо, если мне как можно скорее предоставят адвоката.

Когда явился назначенный адвокат — безусый юнец, только что из юридической школы, — я поняла, что толку от этого типа не будет. Он выслушал мой рассказ и осведомился, каким образом я поддерживаю связь со своими сообщниками на воле. Я едва не засветила этому типу в глаз.

Поздно вечером дверь моей камеры распахнулась. На пороге стоял лощеный мужчина в сверкающих ботинках и таком дорогом костюме, что я сразу догадалась — Георгий Киприанов наконец-то начал действовать.

И точно. Не прошло и часа, как я покинула зловонную тюрьму. Откинувшись на мягкую спинку заднего сиденья «Мерседеса», я потягивала минеральную воду из бутылочки и слушала рассказ адвоката. Оказалось, Киприанов-старший тоже подозревал меня в причастности к похищению. Но вчера ночью он получил курьерской доставкой пакет, в котором лежал один-единственный диск. Одна сторона диска была занята игрой «Человек-Паук», зато вторая содержала пять минут видео. Просмотрев диск, Киприанов бросился звонить в полицию Франкфурта.

На записи был Артем — живой, только очень грязный. Глаза у мальчика были завязаны, рука замотана бинтами. Похитители пинали мальчишку и избивали резиновыми дубинками. Самих похитителей на записи не видно — в кадр попадали только ноги и руки. Закадровый голос сообщил на плохом английском, что Артема будут избивать до тех пор, пока похитители не получат денег, а также не будет выполнено условие номер один — расследование смерти гроссмейстера. Особо оговаривалось, что похитители отказываются вести переговоры с кем-либо кроме меня, Евгении Охотниковой. Похоже, эти уроды были в курсе того, что я в тюрьме.

Георгий нанял дорогого адвоката, который и сидел сейчас рядом со мной, приятно улыбаясь.

— Кстати, куда мы едем? — поинтересовалась я, глядя на пролетающие за стеклом огни вечернего Франкфурта.

— В аэропорт, разумеется, — пожал плечами адвокат. — Рейс Франкфурт — Тель-Авив вылетает через сорок минут.

— Позвольте, разве я могу покинуть страну?! — изумилась я. — Разве я не под следствием?

— Все улажено, госпожа Охотникова, — еще приятнее улыбнулся адвокат.

Ну и ну! Что ж, спасибо Киприанову-старшему. Хотя, если задуматься, своим освобождением я обязана вовсе не Георгию. Гнить бы мне в тюрьме и дальше, если бы не странное требование похитителей Темы. Почему они хотят иметь дело только со мной? И наотрез отказываются разговаривать с отцом парнишки… Само собой, у меня есть кое-какие догадки… Но информации слишком мало, чтобы строить теории. Поживем — увидим. Зато теперь у меня наконец-то появился шанс помочь мальчику…

Весь полет я, сознаюсь честно, проспала. Зато в Тель-Авиве я вышла из самолета отдохнувшей и готовой к работе.

Георгий Киприанов встречал меня в аэропорту Бен-Гурион. Отец Темы оказался ужасно похожим на покойного гроссмейстера. Тот же породистый нос с горбинкой, те же проницательные глаза. Только волосы не седые, а черные, вьются крупными кольцами. Одет Киприанов был вполне демократично — в джинсы и тонкий свитер — и выглядел гораздо моложе своих тридцати семи лет. Но было видно, что эта история не прошла для него даром — под глазами Киприанова виднелись темные круги, а руки нервно мяли пачку сигарет. Киприанов кивнул в знак приветствия.

— Здравствуйте. Спасибо, что вытащили меня оттуда, — поблагодарила я Георгия.

Адвокат откланялся и растворился в толпе.

— Ловкий парень, — я проводила его глазами.

— Личный юридический консультант. Незаменим, когда дело касается налогов и всего такого, но совершенно бесполезен в нашей ситуации, — отмахнулся Георгий.

Мы разыскали на стоянке серый «Форд», и Киприанов сам уселся за руль. Машина, попетляв по Тель-Авиву, выбралась на шоссе и полетела, судя по указателям, в сторону Иерусалима. Мне довелось поездить по миру, правда, меньше, чем хотелось бы. В Израиле я раньше не бывала.

Дорога оказалась великолепной — машина двигалась плавно, ни единой кочки или ухаба. Со вздохом я припомнила дороги Тарасова — кажется, на территории Тарасовской области могут разместиться два Израиля… Вдоль шоссе росли финиковые пальмы. Бригады садовников высаживали на клумбы разноцветные растения в горшках. До чего же каменистая земля…