Кто-то знает о вас всё (СИ)

- А с чего вы так уверены, что это хахаль звонит? - невольно брякнул Коля и покраснел. Павел Иванович очень располагал к сплетням.

- Хахаль-хахаль. Хахаль у ней есть. У нас тут все про всех знают, тем более про такое. Видели наши женщины, как он на машине за ней к крыльцу подъезжает. Ее в таких случаях аж распирает от гордости. Еще бы. Это же уметь надо - такой замухрышке мужика найти. Да замухрышка она, замухрышка - не спорь, - махнул он рукой на испуганного такой откровенностью Колю, который дернулся было что-то возразить, - И это при том, что она сама из пригорода, областная, а хахаль здешний. Жилье ей, говорят, где-то недалеко снимает, деньги ей дает. Кому-то она об этом вроде хвасталась. А может, и врет. Но все равно, не светит ей, думаю. Хахаль-то из-за нее семью бросать не собирается. Его все устраивает и так. Из-за кого бросать, из-за Кукиной-то? Да где ж это видано! И то - пусть радуется, что хоть любовник у нее есть, у такой-то староховидной! Нет, ни-ни, не получится у нее к себе перетащить. Хоть, по всему видать, хитрая, как змея... Как сюда пришла - мигом к ректорату подмазалась! И вид у нее, как у шахидки. Я б с такой побоялся бы в метро в один вагон войти. Да они все, женщины в метро, на какую не посмотришь - вылитая шахидка. Мужики более просматриваемые, у них, как правило, намерения на лице отражаются, а этих - их не поймешь, стоят вроде смирно, а в голове неизвестно что!

Павел Иванович хотел что-то добавить про шахидок, но резко оборвал себя, потому что Кукина как раз открывала дверь, чтобы вернуться на свое место. После разговора с неизвестным собеседником она выглядела еще более самодовольной, чем раньше. Коля заметил, что у нее есть некрасивая привычка надуваться и нелепо высоко задирать подбородок. Он снова с неприятным чувством подумал, что даже веселость не только не скрашивала отталкивающее впечатление этой странной женщины, но, скорее, усиливала его. Хотела она этого или нет, часть ее спрятанных чувств внезапно дала о себе знать в минуту веселого настроения в виде почти карикатурных жестов и движений.

- Ну? что? вы, кажется, хотели еще что-то спросить?... - бодро вернулась к разговору Кукина.

- А почему вы решили в праздничный вечер остаться на кафедре и разбирать бумаги? - вдруг спросил Коля почти спонтанно, сам не зная почему. Этот вопрос внезапно сбил женщину с толку.

- Почему? - обескуражено переспросила она, - ...ну потому что... что за странный вопрос! Потому что... потому что мне просто надо было разобрать накопившееся перед праздниками. Потому что я подумала, что потом мне трудно будет выкроить время во всей этой куче разобраться. Мне хотелось как можно лучше подготовиться к послепраздничному периоду, - заключила она с гораздо большей уверенностью. Ее голос стал демонстративно педантичен. На ее лице появилось привычное пренебрежительно-высокомерное выражение, призванное дать понять, что она презрительно недоумевает, зачем ей задали такой нелепый вопрос.

- Да и что тут такого странного? - поддержал Павел Иванович, - Наденька - молодец, аккуратистка - смогла себя заставить! Я и сам давно собираюсь разгрести свои завалы. Не представляете, сколько тут хлама! слои бумаг! повыбрасывать к чертям! И хоть бы кто шевельнулся выкинуть за собой свое старье! У нас тут, думаю, аж с Нового года никто не прибирался!

Коля повернулся к нему. Упоминание о Новом годе навело его на еще одну мысль.

- Не могли бы вы рассказать, - спросил он Павла Ивановича, - как у вас в вашем вузе прошло празднование Нового года? И желательно бы вспомнить, что вы тогда пили - если что-то пили, конечно.

Этот вопрос озадачил уже Павла Ивановича. Он развел руками и удивленно посмотрел на Кукину, как будто ищя у ней поддержки.

- Как "что пили"? Да как обычно! После общего собрания по фужеру шампанского и все, разбежались тут же по своим делам. У нас тут всё по-скромному, на бюджетные деньги, выжимки эти грошовые, не больно-то разгуляешься. Не то что, вон, я слыхал, как в иностранных фирмах хозяева устраивают своим подчиненным гуляния, с икрой, с коньяком, с дискотекой! С дискотэкой, как вы, молодые, говорите. А потом их, говорят, всех персонально на такси развозят по домам! Нет, у нас такого не бывает. У нас тут все из старого состава, тут не до веселий, тут бы выжить как-нибудь. Не до жиру!... Так ведь, Надежда, а? Правильно я говорю?

Преподавательница пожала плечами.

- В декабре у нас были как раз задержки с зарплатой, поэтому Новый год мы на кафедре не отмечали, - сухо сообщила она, проигнорировав излияния Павла Ивановича, - Тех, кто остался после общегодового собрания, говорят, угощали чем-то. Но это было не шампанское, а что-то вроде коктейлей. Впрочем, я уже не помню деталей. Да и если честно, я не любительница... этого всего.