Кто ушел и кто придет (СИ)

Гражданская панихида проходила в холле НТК «Андроидная техника» — такую просьбу покойный оставил перед смертью. Никто не собирался возражать — Форти столько отдал корпорации, ничего не требуя взамен, что все до сих пор чувствовали стремление ему угодить. В своем письменном распоряжении Форти просил, чтобы его провожали не только люди, но и синтетики новой серии, которых он создал незадолго до смерти. Из них мог присутствовать только Ларри Метени. Вера погибла, а третий андроид недавно был признан неисправным и, отключенный, лежал на складе. Ник, оглушенный всем происходящим, заказал для Ларри траурный костюм и обувь и в нужный день привел двойника с собой на прощальную церемонию.

Раньше Нику постоянно казалось, что все перешептываются на его счет, хотя этого не было; сейчас он ничего не видел и не слышал, а вот шепотки были. Все знали, кем на самом деле является мужчина рядом с ним, так похожий на его старшего брата, и при всем уважении к Роберту Форти присутствие на его похоронах робота многими воспринималось почти как кощунство.

Когда закончились прощальные речи и наспех сделанный фильм о покойном, в основном рассказывающий о его работе, Френсис Губерт, заметно расстроенный и даже слегка похудевший, отозвал Ника в сторонку. Рядом стоял распорядитель, очень высокий и тощий мужчина с профессионально-скорбным выражением лица.

— Ник, послушай, а что же его сестра, твоя мать? Где она? Она хоть знает?

— Я ей сообщал, — тихо ответил Ник. Боясь расплакаться, он глядел в пол, а не на начальника. — Я ей все сказал — время, место, допуск оформил…

— А она что?

— Сказала, что поняла. Я думал, придет, а она… Они же в ссоре… Ну и, видимо, решила не приходить.

— Ах, как все это… — пробормотал Губерт. — Она же у Роберта одна из всех родных и осталась, кроме тебя, неужели не могла хоть сейчас простить… Ну, бог с ней.

— Но кто же тогда полетит? — озабоченно спросил у них обоих распорядитель. — По традиции, провожать до Порога могут только родные. Получается, летите вы? — он посмотрел на Ника.

Ник посмотрел на Ларри, который ждал его на почтительном расстоянии, и спросил:

— Туда только людям можно?

Вмешался Френсис Губерт:

— Я тебя понимаю, Ник, но не думаю, что это хорошая идея. Конечно, никакие документы там не спрашивают, а Роберт не возражал бы, напротив, порадовался. И все-таки не стоит. Смерть — наша, человеческая привилегия. Уже о том, что Ларри на правах человека присутствовал на похоронах своего создателя, будут долго вспоминать. Сам видишь, сколько народу кругом, — он указал на сотрудников, толпящихся на ступенях крыльца и на площади перед зданием. Многие поглядывали в небо — вот-вот там появится черный глайдер-катафалк. — Лишние пересуды нам ни к чему. Придется тебе одному лететь. Иди.

Да, вон глайдер, уже описывает полукруг перед посадкой. На негнущихся ногах Ник вышел на крыльцо, оглянулся. Два кибера-носильщика поднимали гроб. Распорядитель почтительно следовал рядом с Ником. В полной тишине они дошли до машины. Ник остановился, плохо различая предметы вокруг. Голова кружится, в обморок бы не грохнуться, хорошо хоть этот длинный тип торчит рядом — подхватит, если что. И чего они там копаются? Покончить бы с этим поскорее! И как жаль, что Ларри нельзя полететь вместе с ним…

Пелена перед глазами разошлась, Ник отыскал взглядом двойника. В черном костюме вместо обычной униформы с логотипом «Киберспейс», Ларри ничем не отличался от стоявших рядом людей. Он приподнял руку, и Нику стало легче от этого ободряющего жеста. Он ответил легким кивком, повернулся и вошел в машину, куда уже погрузили гроб. Распорядитель задвинул за ним дверь, и глайдер взлетел. Ну, все. В последний путь.

Сидя у гроба, Ник смотрел на покойного. Иногда мертвые напоминают спящих, но Роберта смерть не пощадила. Кожа пожелтела и обтянула череп, волосы поредели, узловатые пальцы, такие подвижные при жизни, были сцеплены на груди и, застывшие, казались уродливо искривленными. Пластиковый гроб был сделан под красное дерево, с красной бархатной обивкой внутри. Крышки не было. Лет триста назад Форти положили бы в гроб из настоящего дерева, сверху гвоздями приколотили бы крышку, а потом закопали в землю на большом поле, заставленном каменными плитами с фамилиями и эпитафиями. Ник видел такие поля в кино, они назывались «кладбища». Ужасный все-таки обычай — закапывать мертвых, ну кому захочется гнить в земле, да еще замурованным в ящике? И какие большие площади уходили под эти кладбища!