Кто в списке у судьи?

Больше всего Лейси боялась того, что ему понадобится большая сумма как раз тогда, когда она согласится на отступные. Он никогда не попросил бы у нее денег напрямую, в подарок, скорее, пошел бы на уловку – срочный заем. На этот случай она заготовила отказ. Лейси знала, что он занимает у всех подряд, закладывая все, чем владеет, балансируя на тонкой грани между процветанием и финансовым крахом. Ее деньги ему ни за что не достанутся, когда и если она их получит; а если ее отказ приведет к разрыву с братом – что ж, так тому и быть. Лучше сберечь свои средства, рискуя неприятными последствиями, чем лишиться их, наблюдая, как их теряет он, а потом довольствоваться его пустыми обещаниями.

Гюнтер воздержался от продолжения спора об ее иске и перешел к любимой теме – своему последнему прожекту. Он задумал построить жилой комплекс с центральным двором, церквами и школами, прудами, ручьями, тропинками и непременно с полем для гольфа. Самая что ни на есть утопия! Проект на 50 миллионов, ясное дело, с участием других инвесторов. Лейси, слушая, усиленно изображала интерес.

Терраса быстро заполнялась людьми. Гюнтер собирался выпить на десерт бокал вина, но она заказала эспрессо, и он передумал. В час дня он оплатил счет и сказал, что ему пора в аэропорт. Очередная сделка висела на волоске, и он был позарез нужен в Атланте.

В частном терминале она обняла брата на прощание и проводила взглядом его самолет, убегавший по взлетной полосе. При всей любви к нему, она с облегчением перевела дух, когда самолет взмыл в воздух.

Глава 25

Судья Бэнник достал из своего плотно набитого гардероба светло-серый дизайнерский костюм от «Зенья» из гребенной шерсти, белую рубашку с французскими манжетами и солидный синий галстук. Любуясь собой в зеркале, он счел, что выглядит европейцем. Ближе к вечеру субботы он покинул свой дом в Калмене и поехал в центр Пенсаколы, в исторический район Норт-Хиллз. Старые дубы с облепленными испанским мхом стволами создавали на улицах густую тень. Многие дома здесь простояли уже более двухсот лет, пережив множество ураганов и прочих погодных катаклизмов. Мальчишкой Росс гонял с приятелями по Норт-Хиллз на велосипеде и любовался этой красотой. Мог ли он тогда предвидеть, что когда-нибудь станет здесь желанным гостем?

Он свернул на булыжную подъездную дорожку прекрасно сохранившегося викторианского особняка и поставил свой внедорожник рядом с сияющим «Мерседесом»-седаном. Пройдя через крытый дворик, постучал в дверь. Мельба, старая служанка, без которой Хелен была как без рук, встретила его всегдашней теплой улыбкой и сообщила, что хозяйка одевается. Что он будет пить? Он попросил имбирный эль и уселся в свое любимое кресло в бильярдной.

Хелен была вдовой и его близкой подругой, хотя о романе он не помышлял, как и она. Ее третий (а может, четвертый) муж умер от старости и оставил ее богатой, теперь она крепко держалась за свое состояние. По ее мнению, все перспективные женихи тянулись к ее деньгам. Так что главным в их отношениях было взаимное удобство. Ей нравилось появляться в обществе красавца младше ее, да еще судьи. Он тоже отдавал ей должное: умна, эксцентрична, не представляет угрозы.

Она утверждала, что ей шестьдесят четыре года, но эта цифра вызывала у него сомнение. Усилия пластических хирургов не пропали даром: они расправили ее морщины, подтянули подбородок, сделали ясным взгляд, тем не менее Бэнник подозревал, что ей никак не меньше семидесяти. Его гарем, как он называл это мысленно, состоял из нескольких женщин от сорока одного года до возраста Хелен. Чтобы туда попасть в число избранных, они должны были быть богаты или, по крайней мере, финансово благополучны, не замужем и не стремиться к браку. Он не фигурировал на рынке женихов и за много лет дал отставку многим, создававшим ему сложности.

Мельба принесла имбирный эль и молча удалилась. Ужин был заказан на 7.30 вечера, но о том, чтобы успеть вовремя, нечего было и думать. От судьи, ценящего пунктуальность, ожидание Хелен требовало терпения. Приходилось терпеть, разглядывая дорогую кожаную мебель, персидские ковры, обшитые деревянными панелями стены, дубовые полки со старинными книгами, роскошную люстру прошлого века. Площадь всех четырех этажей этого дома составляла 10 тысяч квадратных футов, и Хелен с Мельбой находили применение лишь очень небольшой ее доли.

Бэнник, закрыв глаза, припомнил последнее стихотворение анонимного автора. Тот связал его с Дэнни Кливлендом, бывшим репортером газеты «Леджер», с которым он разделался в 2009 году, всего пять лет назад. Эйлин Никлберри он настиг в 1998 году, в 2012-м расправился с Перри Кронком, меньше года назад – с Верно и Данвуди. Ему чудилось, что его жертвы выползают из могил, строятся и, как зомби, тянутся к его горлу. Он жил теперь в состоянии крайнего изумления, мысли стали беспорядочными, час за часом он придумывал и отвергал все новые стратегии действий.