Кто в тереме?

Волжскими красотами зареченцы больше не любовались из окон. Этой возможности их лишили высоченные кирпичные заборы, воздвигнутые на границе с их участками, – от любопытных взглядов и, не дай бог, посягательств зареченского коренного плебса. И хотя сведений о кулачных боях обитателей новой – Волжской и старой – Зареченской – улиц новейшая артюховская история не сохранила, но взаимной симпатией тут и не пахло.

Антипатию зареченцев, которая имела-таки основания, волжские объясняли исконной завистью нищебродов к тем, кто умеет жить, и вековым желанием все отнять и поделить. Но испорченные всеобщей грамотностью зареченцы понимали, что с историей и прогрессом бороться бессмысленно. Плетью обуха не перешибешь. Да и народ уже давно не выходит по таким поводам на кулачные бои. Все в прошлом.

Мирюгинский коттедж воздвигался, когда папа, Михаил Никитич, еще и не помышлял идти во власть. С молодым азартом и нахрапом раскручивался он в строительной отрасли, а мама, Альбина Вячеславовна, ему активно помогала по финансовой части. Их дом появился одним из первых на будущей улице Волжской. Может, потому и был сравнительно скромным, по нынешним-то временам.

Это позже рядом и поодаль стали возноситься средневековые замки с башенками, итальянские палаццо и швейцарские шале. Их дом был всего лишь двухэтажный, не столь помпезный, без вычурных декоративных элементов, химер и кариатид, без бассейна и бильярда – просто просторный уютный дом. Разве что, с мансардой.

Сейчас это вдруг стало для папы-Мирюгина, который дозрел до того, что хотел сам баллотироваться в мэры, большим плюсом. При случае он с подобающей скромностью водил по дому высоких гостей, демонстрируя интерьер в стиле минимализма. Демонстрация, по задумке, должна была рождать у экскурсантов мысль, что этому человеку можно доверить муниципальный бюджет.

Никита любил свой родной дом, что ж в этом удивительного? Подрастая и взрослея, он влюбился и еще в один домик – не какой-нибудь соседский псевдодворец, а граничивший с их участком с тыла, с Заречной, деревянный теремок, чудом сохранившийся образец русского зодчества. Точнее сказать, это было строение, стилизованное под древнерусское зодчество. Построил его когда-то известный артюховский купец Тиханович еще в начале XX века, накануне революции.

Домов-ровесников этого терема в Артюховске хватало, ветхий фонд был традиционной головной болью местных властей, но то были обычные жилые постройки. Терем Тихановича выглядел посреди коттеджей обнищавшим боярином среди зарвавшейся, неправедно разбогатевшей черни. Заметно обветшавший, но не сдавшийся натиску времени и непогоды, он возносился среди деревьев заросшего, запущенного небольшого сада четырехгранной крышей-луковицей, словно церковка или часовенка.

Деревянный сруб тоже был двухэтажным, но по высоте все равно не дотягивал до мирюгинских хором. По периметру на уровне первого этажа его опоясывала крытая галерея, переходившая со стороны фасада в просторную террасу, где когда-то, наверно, чаевничали в летний зной гости купца. Оконные наличники, перила, балясины – все было изукрашено искусной прихотливой резьбой.

Дожди и снега за многие десятилетия образовали на бревнах бурые пятна и трещины, кое-где были покрыты бархатистым зеленым мхом, бревна почернели. Но неравнодушный глаз способен был оценить прелесть и оригинальность дома-терема. Это была ожившая русская сказка.

Никита любовался теремком, чудом сохранившимся, из окон своей мансарды, которую, подрастая, захватил в безраздельное владение. Позже несколько раз он проникал с друзьями и во двор, проделав лаз в заборе. Он все пытался представить людей, которые здесь жили, юную боярышню, томящуюся в своей светелке и грезящую о молодом боярине.

Боярышня должна была иметься непременно! Впрочем, нет, не боярышня, дом-то купец строил, терем же просто стилизован под Древнюю Русь. Значит, юная купеческая дочь, дородная, с румянцем во все щеки, изнывающая от безделья и грезящая о сватовстве обедневшего аристократа или майора.

Учась в университете, он, выбирая тему курсовой по краеведению, заинтересовался историей купечества Поволжья и попросил преподавателя сузить тему до истории артюховского купечества. Препод согласился, но предупредил, что вряд ли он найдет достаточно материала на курсовую.

– Во всяком случае, попытка – не пытка, не поздно будет потом переиграть. Хотя, если вам удастся накопать что-то новенькое, – честь вам будет и хвала!

Материала на курсовую набрать не удалось, пришлось переигрывать и возвращаться к исходной теме, но в процессе поисков Никите кое-что интересненькое отыскать все же удалось. И снова – спасибо папе, благодаря которому Никите был открыт доступ не только в фонды областной библиотеки, но и в различные архивы.

Встретилось ему несколько скупых упоминаний и об его никогда не виденном, давно почившем в бозе соседе – первом хозяине теремка, артюховском купце второй гильдии Тихановиче, почетном гражданине города. Ну а с историей теремка за последние десятилетия Никиту ознакомил зареченский старожил – дед Федор Любимов.