Кто Вы, «Железный Феликс»?

Считая эту «деятельность» вредной и компрометирующей Советскую власть, вношу предложение: 1) запретить «дяде Мише» заниматься этим делом, как равно и концессиональными, чем он занимается в качестве вольного посредника и 2) всю его «деятельность» расследовать РКИ-ЦКК»[1157].

Но председатель ОГПУ в записке 10 июня 1924 г. Гусеву все же не исключал возможности косвенного использования Михайлова за рубежом, но по линии НКИД: «Дядю Мишу» я лично не знаю, сужу о нем на основании его собственных «посланий». Полагаю, что никакой ответственной работы ему давать нельзя. Если он будет послан во Францию как вольный стрелок на свой риск и страх для того, чтобы давал НКИДелу частную информацию и если НКИДел сумеет отличать в его информацию — фантазию и дезинформацию со стороны его французских друзей, то тогда я не возражаю, но думаю, что «дядя Миша» плохой будет для нас разведчик»[1158].

В другой записке Дзержинский писал о М.А. Михайлове: «Я уже узнал, кто это Михайлов, «будучи сам вне всякого подозрения, попал в чьи-то не наши руки. Я думаю, надо было бы ему посоветовать бросить эту фантазию»[1159]. После ареста Михайлова в 1926 г. Дзержинскому пришлось отвечать и на запрос из Америки. 8 марта 1926 г. в письме Гарриману по поводу ареста Михайлова он подчеркнул, что это «не стоит ни в какой связи с Вашими концессиями. Михайлов уже неоднократно арестовывался раньше за неблаговидные проступки. В настоящее время он обвиняется гораздо более серьезно.

Необходимо в интересах самого же Михайлова доведения дела до полной ясности»[1160].

После Гражданской войны чекисты активизировали экономическую разведку в других странах. Так, хорошо известный по процессу правых эсеров 1922 г. Г.И. Семенов в 1923 г. собирал и переправлял из Германии информацию о технологии вольфрамового производства. Он вышел на квалифицированных немецких специалистов (рабочих-коммунистов), имевшим доступ к секретам технологии. К этому были причастны также руководители Главэлектро ВСНХ А.З. Гольдман, К.В. Уханов и Н.А. Булгагин. Необходимая информация была получена уже к лету 1924 г.[1161]

Органы ВЧК-ОГПУ прилагали немало усилий для того, чтобы получать необходимую информацию для советских и партийных органов о положении в капиталистических государствах и эмигрантских кругах. 13 марта 1921 г. Дзержинский поручил Менжинскому собрать все материалы о замыслах и политике стран Антанты, всех эсеровских группах за границей и «связать их с всеохватывающими восстаниями и заговорах для составления правительств. Сообщения… Работа очень спешная»[1162]. В тот же день он отдал распоряжение В.Р. Менжинскому помочь достоверной информацией С.И. Аралову для работы в Праге и «дать человека и информацию о людях и т. д. в Чехии, а также обстановке связи с нами…»

[1163]

По указанию Дзержинского каждое сведение, поступавшее в адрес ВЧК, о положении в сопредельных государствах нуждалось в дополнительной проверке. В 1920 г., после получения В.И. Лениным телеграммы из Одессы от посла Грузии Хундадзе для СНК (без указания источника) о намерении правительства Азербайджана при наступлении Красной Армии на Баку, уничтожить нефтяные промыслы, сжечь и затопить их, 5 апреля 1920 г. Дзержинский направил председателю ЧК Одессы Реденсу телеграмму о немедленном аресте Хундадзе и замешанных в этом деле лиц, проведении расследовании, откуда они получили свои сведения и угрозы[1164].

В апреле 1922 г. ГПУ довело до сведения ЦК РКП(б) о состоявшемся в Белграде 5-12 марта совещании наиболее влиятельных врангелевцев, дав точную информацию о наличии у монархистов воинских формирований в 31 тысячу человек, о большой прослойке среди них офицерского состава (30 %) и проведении принудительного призыва русских беженцев и военных чиновников для пополнения своих частей[1165]

.

В сентябре 1922 г. в Москву были доставлены документы секретного совещания, проведенного великим князем Н.Н. Романовым, объявившим себя местоблюстителем российского престола в эмиграции. На совещании присутствовали П.Н. Врангель, А.И. Деникин, А.П. Кутепов, И.Г. Эрдели, А.С. Лукомский, Н.Н. Денич, а также представители от английского и французского Генштабов. На нем были обстоятельно обсуждены и приняты решения о ведении разведки, активизации работы по разложению Красной Армии, организации военных формирований для подготовки к вторжению в СССР[1166].

Дзержинский давал различные поручения разведчикам. В сентябре 1922 г. ему стало известно от Г.М. Кржижановского через Н.И. Бухарина о статье в немецком журнале инженеров-электриков с отчетом «о заседании Русско-немецкого общества в Москве» из коего видна самая беспардонная борьба и критика Сов. власти и большевиков со стороны немецких инженеров». Поэтому 21 сентября 1922 г. он обязал Менжинского:

«1) Достать журнал (Г.М. К. приезжает сюда на днях, через Степанова или другого),

2) Узнать, где и что это за общество,