Кто выиграл Вторую мировую войну?

Можно смело сказать, что после того, как быстрый захват Италии не удался, Апеннинский полуостров стал для англичан и американцев своеобразным «чемоданом без ручки». Нести его было тяжело, а бросить жалко. Не выводить же, в самом деле, войска, когда половина полуострова уже захвачена! Черчилль и Рузвельт утешали себя (и писали об этом Сталину) тем, что операции в Италии заставляют немцев распылять силы. Однако это было явное превращение нужды в добродетель. К концу 1943 года 10-я немецкая армия, остановившая наступление союзников, насчитывала всего лишь семь дивизий. На Восточном фронте в этот момент находилась 201 дивизия вермахта. Англичане и американцы распыляли не столько немецкие, сколько свои силы. Складывалась парадоксальная ситуация: второстепенный театр боевых действий поглощал огромные ресурсы, не принося никакой серьезной выгоды. Не случайно осенью 1944 года западные союзники перешли к тому, что сами они назвали «наступательной обороной». Суть этой концепции сводилась к тому, чтобы, оказывая давление на немцев, в то же время не пытаться совершить нечто грандиозное – а значит, не растрачивать силы попусту.

Итальянская кампания, конечно, является очень интересным эпизодом Второй мировой войны. Но на роль Второго фронта она не тянет ни по каким параметрам. Второй фронт должен был хоть как-то соответствовать Первому – то есть советско-германскому. Итальянскую же кампанию сравнивать с гигантским сражением на востоке просто неприлично.

3. Война на море и в воздухе. Сторонники тезиса о «решающем вкладе западных союзников» часто ссылаются на нее как на тот самый истинный Второй фронт. Ну и что, что ни одна дивизия сухопутных войск там задействована не была – зато практически весь флот и крупные силы авиации Германии были скованы в Атлантике и Западной Европе всю войну!

Значение морской и воздушной войны не уставали подчеркивать и западные государственные деятели. В своих мемуарах, которые я уже многократно цитировал, Черчилль писал:

«Западные союзники не смогли бы нанести удар по гитлеровской Европе и привести войну к решающему концу, если бы не произошло другое важное изменение к лучшему. Англо-американская «морская мощь» – современный термин, обозначающий объединенные в надлежащем взаимодействии военно-морские и военно-воздушные силы, – стала в 1943 году господствующей силой как над, так и под водой на морях и океанах. Только к апрелю и маю была одержана победа в борьбе с подводными лодками противника и окончательно установлено господство над жизненно важными коммуникациями через Атлантику. Без этого невозможны были бы комбинированные десантные операции таких огромных размеров, какие были необходимы для освобождения Европы. Советской России пришлось бы в одиночку противостоять всем тем силам Гитлера, которые у него еще имелись, в условиях, когда большая часть Европы находилась под его властью. Угроза подводных лодок в Средиземном море также была устранена. (…) Битва за Атлантику имела решающее значение для всего хода войны. Мы должны были постоянно помнить о том, что все происходящее в других местах – на суше, на море или в воздухе – в конечном счете зависело от исхода этой битвы, и, поглощенные множеством других забот, мы с надеждой и опасениями следили изо дня в день за ее перипетиями».

Столь же хвалебные оценки можно услышать и в адрес так называемой «воздушной битвы над Германией» – кампании стратегических бомбардировок германских городов, начатой англичанами еще в 1940 году и продолжавшейся до самого конца войны. Например, современный британский историк Ричард Овери пишет: «Основным вкладом была кампания бомбардировок, которая сейчас считается более важной, чем считалось ранее, потому что бомбардировки заставили Германию перебросить много человеческой силы и вооружений с советского фронта и ограничили рост военной германской экономики».

Впрочем, существуют и альтернативные точки зрения. Так, к примеру, британский военный теоретик и историк Дж. Фуллер после войны писал:

«Эффект налетов в моральном отношении был диаметрально противоположен тому, что предсказывали Дуэ и его последователи. Развал германской военной машины наступил не сразу, а приближался мучительно медленно. (…) Реакция германского народа на воздушные нападения является примечательной. Под беспощадной властью нацизма немцы показали удивительную стойкость, несмотря на ужасы и бедствия, которые несли с собой повторяющиеся воздушные налеты: разрушение домов, уничтожение имущества и трудные условия жизни. Их моральный дух падал, их надежда на победу или на приемлемые условия мира исчезала, их доверие к своим вождям пошатнулось, но они продолжали производительно трудиться до тех пор, пока сохранялись материальные средства производства. (…) Стоило ли производить эти опустошительные, устрашающие налеты? Другими словами, являлись ли они стратегическими налетами? Нет, они не являлись таковыми, потому что вся стратегия понималась Черчиллем и его советниками неправильно, если вообще у Черчилля была какая-либо стратегическая концепция».