Кубок королевы Розамунды

Она вышла в коридор, увидела впереди дверь с наклеенным на нее силуэтом писающего мальчика и вошла в туалет, нарочито громко хлопнув дверью.

Туалет был допотопный, с треснувшим бачком и раковиной в рыжеватых потеках ржавчины. Тем не менее Марианна кое-как отмыла краску, благо та не успела засохнуть, вытерла руку и снова выскользнула в коридор.

Из мастерской доносились подозрительные звуки — похоже было, что, оставшись один, мужчина не работает над картиной, а что-то упорно ищет, перекладывая вещи и двигая мебель.

Марианна не вернулась в мастерскую, а тихонько двинулась дальше по коридору.

Вскоре коридор кончился, приведя Марианну в маленькую кухоньку с единственным полуоткрытым окном.

Если Марианна рассчитывала найти здесь Павла Питиримовича, то она ошиблась. На кухне не было ни души, зато, как и везде в квартире, повсюду висели картины и рисунки. Кроме того, здесь имелся узкий диванчик, пара стульев и табуреток, а также стол.

Но все это не стояло, как положено нормальным предметам мебели, а валялось в полном беспорядке.

Стулья и табуретки лежали на полу, диванчик был криво отодвинут от стены, со стола сдернута на пол клеенка в крупную красно-белую клетку. Там же, на полу, валялись осколки посуды — тарелки в цветочек и пары фаянсовых кружек.

Кроме того, там же, на полу, валялся рисунок углем — морда симпатичной собаки с длинными висячими ушами и все тот же непременный череп. Собака осторожно трогала череп лапой, ожидая, надо полагать, от этого непонятного предмета любой неприятности.

Кроме того, на этом рисунке отпечатался грязный след ботинка — след грубой рубчатой подошвы, очень похожий на следы ботинок в коридоре.

Приглядевшись, Марианна заметила на диванчике следы крови.

Все это наводило на мысль, что в этой кухоньке совсем недавно случилась драка.

Допустим, один из участников этой драки — тот мужчина в фартуке, с которым разговаривала Марианна. Но тогда кто же второй ее участник? Питиримыч? И где он?

В кухне было холодно из-за полуоткрытого окна.

Марианна невольно шагнула к окну — и увидела на подоконнике пятно крови, примерно такое же, как на диване.

Может быть, второй участник драки сбежал через окно?

Но это же шестой этаж, причем высокий шестой! Он что, летать умеет, как Карлссон?

Марианна подошла к окну, выглянула в него…

И все поняла.

Это окно выходило прямо на крышу соседнего дома. Так что, выбравшись в него, можно было убежать по крыше, а дальше…

Недалеко был большой балкон, огороженный решеткой, даже не балкон, а целая терраса, на которой, как в теплых краях, стоял столик и пара плетеных кресел.

Добравшись до этой террасы, Павел Питиримович (если это именно он был вторым участником потасовки на кухне) вполне мог попасть в соседний дом.

Марианна высунулась в окно, чтобы проследить предполагаемый путь беглеца.

Ну да, вот здесь вполне можно пройти по крыше, перелезть через ограждение балкона… неизвестно, правда, как войти в балконную дверь, но может быть, она и не заперта…

Марианна посмотрела вниз, под окно, — туда, куда вылез Павел Питиримович.

И там, прямо под окном, где крыша соседнего дома вплотную примыкала к стене этого, она увидела какой-то мятый лист.

Должно быть, это художник уронил его, убегая, и каким-то чудом листок не унесло ветром. И его не заметил тот мужчина в фартуке — листок можно было увидеть, только далеко высунувшись в окно, как это сделала Марианна.

Марианна потянулась за листком, перегнувшись через подоконник, с трудом дотянулась и подняла…

Это был, вообще говоря, не листок бумаги, а фотография, довольно большая и, видимо, старая — еще черно-белая.

На этой фотографии были два человека — двое мужчин. Оба совсем молодые, не больше двадцати лет, но один мужчина — с реденькой растрепанной бородкой и большим, лихо заломленным беретом на голове, а второй — попроще, в мятых поношенных брюках и студенческой брезентовой куртке. Волосы длинные, непричесанные, нос картошкой, глаза смешливые.

Хорошая фотография, видно, что эти двое не просто приятели, а близкие друзья.

Фотография была запачкана и немного помята, но Марианна под воздействием какого-то инстинкта сунула ее в карман.

Тут она услышала, что шум в мастерской затих. Видно, тот мужчина, который хозяйничает в квартире Питиримыча, заметил, что она слишком долго отсутствует, и что-то заподозрил.

Марианна выскользнула из кухни обратно в коридор и тут же столкнулась с ним нос к носу.

— Что это вы тут делаете? — спросил мужчина, подозрительно уставившись на Марианну.

— А я вышла и, видно, не в ту сторону пошла, — затараторила та с прежней глуповатой интонацией, — нужно было, наверное, направо, а я налево…

Сама удивилась, до чего у нее правдиво вышло. И голос такой противный, визгливый…

— Налево — это вы зря! — хмыкнул мужчина.

— Да я уже поняла, что ошиблась… квартира такая большая, я и перепутала. Я всегда путаю, муж даже говорит, что у меня этот… типографический… то есть топографический, кретинизм. Не знаю, правда, что это такое… кажется, болезнь такая.

Мужчина негромко хрюкнул, и Марианна, забеспокоившись было, что перегнула палку, поняла, что все в порядке.