Куда уж хуже?

Это было нелепо, просто смехотворно, торчать здесь час за часом по прихоти какого-то жалкого копа. Конечно, когда вчера вечером он услышал в трубке вопли Лютеции, из которых с боль­шим трудом разобрал, что произошло нечто чудовищное, то при первой же возможности изменил свой маршрут: утром маши­ной до Саванны, затем частным самолетом до аэропорта Кен­неди и, наконец, лимузином до «Н-Джой» — чтобы поддержать супругу в этой непростой ситуации. И, конечно, сначала он был рад видеть здесь этого детектива, Бернарда Клемацки, ответить на его вопросы, помочь, чем только может. Было приятно видеть человека, настолько ответственно подходящего к своей работе. Но всему есть предел!

Должен же наступить момент, когда Макс сможет пожать руку детектива, пожелать ему успехов, дать номер телефона, по кото­рому тот сможет связаться с ним в случае необходимости, и отва­лить. Назад, на Хилтон-Хэд, к чрезвычайно смазливой секре­тарше, которая ждет его, чтобы помочь подготовиться к даче сви­детельских показаний в Конгрессе; назад к нормальной жизни.

Вместо этого чертов Клемацки, этот недоделанный Коломбо, продолжал держать его здесь. Вежливо, но непреклонно.

Надеюсь, вы уделите мне немного своего времени, мистер Фербенкс. Я жду несколько телефонных звонков, после которых вы сможете помочь мне разобраться с парой незначительных деталей.

Почему бы мне не помочь разобраться с вашими деталями прямо сейчас, после чего благополучно уехать?

Весьма сожалею, мистер Фербенкс, — заявил Клемацки, даже не пытаясь изобразить сочувствие, — но мне необходимо дождаться этих звонков, чтобы точно сформулировать вопросы к вам.

И так, час за часом, он торчал здесь всю субботу, которая уже близилась к вечеру. Лютеция в отключке лежала у себя в комнате, а детектив Клемацки был столь же мягок, как диета при язве желудка, которая точно понадобится Максу, если все будет про­должаться по-прежнему.

Но что он мог поделать? Он позвонил в нью-йоркский офис, приказал не соединять его ни с кем (вряд ли что-то еще могло произойти вплоть до понедельника) и остался сидеть в ожида­нии. Всякий раз, когда звонил телефон, к трубке просили Кле­мацки. Да кто здесь, в конце концов, проживает?

Наконец, Клемацки, вернувшись после очередного телефон­ного разговора, оказался готов побеседовать и с ним. Детектив принимал все звонки в соседней комнате, и поэтому Макс, слы­шавший только невнятное бормотание, понятия не имел, ради чего устроен весь этот цирк, но был рад, что скоро все закончится. Валяй, задай свои чертовы вопросы и покончим с этим. Меня ждет личный самолет с личным пилотом, так что дай мне возможность улететь туда, куда я хочу

И вот пришел черед первого вопроса.

В этой квартире проживает ваша жена Лютеция?

- Мы оба проживаем. Просто она гораздо больше, поскольку интересы бизнеса вынуждают меня много путешествовать по миру.

- Значит, она больше, чем вы?

- Да.

Она проживает здесь практически постоянно, не так ли, мистер Фербенкс? — Клемацки извлек записную книжку и листал ее, периодически сверяясь с какими-то рукописными помет­ками. — Она ведет в Нью-Йорке образ жизни домохозяйки, верно?

Моя жена любит развлекаться, — сообщил Макс, недоуме­вая, какой смысл во всем этом.

Но прошлой ночью ее здесь не было?

Нет, слава Богу.

Вы куда-то уезжали вместе?

- Да.

Всего на одну ночь?

Я уже говорил, что у меня очень мало времени, я собираюсь выступать в Вашингтоне...

И куда же вы ездили?

Моей корпорации принадлежит... точнее, принадлежал — сейчас он выставлен на продажу — дом на Лонг-Айленде, кото­рый использовался для совещаний с персоналом. Мы ездили попрощаться с ним. Грустно, знаете ли.

Вам грустно продавать дом на Лонг-Айленде?

Он принадлежал нам много лет.

И ваша жена тоже грустит по этому поводу?

Полагаю, что да. — Макс изо всех сил старался ответить на эти опасные вопросы, не скомпроментировав при этом себя откровенной ложью. — Мне кажется, она испытывает примерно те же чувства, что и я.

То есть вы ездили попрощаться с домом?

- Да.

А ваша жена — заодно и познакомиться, не так ли?

Что? — разинул рот Макс.

Разве ваша жена приехала в этот дом, да и просто увидела его, не впервые в жизни?

Как, ради всего святого, он узнал об этом и как, черт побери, это может быть связано с ограблением?

На самом деле она давно хотела побывать там, но ей не позволял собственный график, так что это была последняя воз­можность.

Перед тем, как вы продадите дом.

Точно.

А почему вы продаете его, мистер Фербенкс?