Куда уж хуже?

«Он знает, где я. Естественно, ведь все газеты пишут об этом. И он преследует меня, чтобы вернуть кольцо. Но он не получит его. — Макс взглянул на кольцо, вспыхивающее огоньками на его пальце. Ему явно было там покойно и уютно. — Оно — мое!».

Квартира в «Уотергейте». Он наверняка поджидает там.

«Возможно, я ошибаюсь, — попытался успокоить себя Макс. — Я еще не смотрел толкование девятки на второй пози­ции. Это может все изменить».

Макс перевернул страницу, прочитал два предложения, затем перечитал их и снова уставился в окно.

Все совпало, и сомнений не остается. Сначала Книга указала на него, потом — на ситуацию, в которой он оказался, следом — на человека, ставшего виновником этой ситуации. И вот, нако­нец, — на то, чем сейчас тот занят.

Девять на второй позиции означало:

Одноглазый человек способен видеть.

Уединение Сильнейшего будет нарушаться и далее.

«Он не оставит меня в покое!»

34 Энн Лэндерс — псевдоним, под которым журналистки Рут Кроули и Эппи Лендерер в 1943-2003 гг. вели колонку бытовых советов в газете «Chicago Sun-Times». Имя стало нарицательным для обозначения любителей давать бесполезные советы.

35 Джойс Бразерс (1927-2013) — американский психолог и телеведущая, с 1960 по 2013 год выступавшая с советами в женском журнале «Good Housekeeping» и на американском ТВ.

35

 

 

Джон! Эй! Джон, проснись! Ну проснись же!

И вовсе я не сплю, — пробормотал Дортмундер и открыл глаза, перед которыми предстала темная комната, слегка подсве­ченная дежурным освещением.

Энди склонился над ним, все еще тормоша за плечо.

Ты заснул, Джон.

С чего ты взял? — Дортмундер сел, свесил ноги с кровати и огляделся. Кровать была широкая и мягкая. Его туфли акку­ратно стояли на коричневом коврике. Комната была похожа на спальню в доме в Каррпорте. — Который час?

Без четверти пять. Он до сих пор не появился, Джон.

Уверен, что он приедет. Завтра, точнее уже сегодня, он дает показания в Конгрессе. Невозможно продинамить выступление в Конгрессе.

Джон, уже без четверти пять утра. Хочешь кофе?

- Да.

А позавтракать?

- Да.

Энди вышел, а Дортмундер, скрипя суставами, слез с кровати и отправился в ванную, где в шкафчике обнаружил новую зубную щетку и еще ряд всяких полезных вещей.

В квартире располагались две большие спальни с собствен­ными санузлами, просторная гостиная, симпатичная компакт­ная кухня, крохотная столовая и длинный холл, отделяющий спальни от гостиной. С балкона открывался вид на реку и Вирджиния-авеню. Обстановка напоминала дом в Каррпорте, за исключением того, что здесь отсутствовали антикварные вещи и всякие драгоценные безделушки, которые всегда так приятно оттягивают карманы случайному страннику. Мать твою, здесь вообще нечего было красть, если, конечно, у кого-то не возникло бы желания бродить по ночному «Уотергейту» с телевизором подмышкой.

По всей квартире горело дежурное освещение у плинтусов. Это было удобно: позволяло им беспрепятственно передвигаться по квартире и не вызвало бы подозрений у Фербенкса, когда тот приедет. Только этот сукин сын все не появлялся.

В столовой, как и везде, царил полумрак. Энди накрыл поляну на одном конце стола: тосты с джемом и маслом, апельсиновый сок, молоко и кофе.

Неплохо выглядит, — заметил Дортмундер, садясь за стол.

Там был еще «Чириос», — поведал Энди, — но в нем заве­лись жучки.

Тогда не стоит, — согласился Дортмундер.

Я решил, что вряд ли тебе захочется, чтобы твой завтрак вышел наружу.

Инфефесфо, гфе ферфи нофяф Ферфенфса, — произнес Дор­тмундер с набитым ртом.

Что? — удивленно уставился на него Энди.

Дортмундер некоторое время молча жевал, затем проглотил тост, запил его кофе и пояснил:

Фербенкс.

Интересно, где его черти носят.

Вот и я про то же.

Я думал, этот парень более пунктуален, как все важные пер­соны.

Все пошло наперекосяк, когда он неожиданно исчез с экрана радара на все выходные.

Может, он узнал, что ты преследуешь его, — предположил Энди и улыбнулся, показывая, что шутит.

Тем не менее, Дортмундер отнесся к этой идее серьезно, поду­мал, а потом покачал головой.

Вряд ли. Он не может знать, что за ним следят. И даже если допустить это, то в нашу последнюю встречу я совсем не был похож на человека, способного преследовать кого-либо.

Не сомневаюсь в этом. — На лице Энди промелькнула усмешка, но прежде чем Дортмундер успел точно в этом удосто­вериться, он торопливо поднес к губам кофейную чашку.

Дортмундер еще некоторое время задумчиво жевал тосты с джемом и маслом. Наконец, допив кофе, он предложил: