Куда уж хуже?

Из вестибюля они позвонили в номер Энн-Мэри, но там никто не взял трубку. Тогда они решили осмотреть казино, которое снаружи по форме напоминало кляксу из теста Роршаха⁵³. Когда посе­титель входил в отель, то справа он видел двери, ведущие к бассейну и озеру, прямо — стойку регистрации с полудюжиной дежурящих за ней портье, а слева — вход в казино, который напоминал пещеру. Это впечатление складывалось оттого, что, несмотря на хорошее освеще­ние вестибюля, за дверью царила иллюзия полной темноты.

Сразу после входа в казино располагалась целая армия игро­вых автоматов, вокруг которых бродило множество людей, оде­тых так же, как Дортмундер, но с чашками, полными жетонов. Они напоминали грешников, бредущих в первый круг Ада, и Дортмундер, проходя мимо, невольно опустил взгляд.

Далее находился большой зал с игровыми столами: слева — для игры в кости, а справа — в блэкджек. Миновав столы для игры в кости, вы оказывались в темной комнате с низкими сто­лами и стульями, где проигравшиеся отдыхающие расслаблялись под популярные мелодии, исполняемые молоденькой певич­кой в сопровождении джазового квартета. За столами для игры в блэкджек располагалась зона, где ваши деньги выманивали более изощренными способами: с помощью рулетки, кено⁵⁴

и бак­кара. Здесь встречались мужчины в смокингах и женщины в баль­ных платьях. Секция кено располагалась в дальнем конце зала, и, обогнув ее, вы оказывались снова у столов для игры в кости.

В помещении не было ни единого окна. Низкий потолок, при­глушенное освещение, комфортная температура воздуха, уро­вень шума, при котором возбужденные выкрики азартных игро­ков в кости абсолютно не были слышны любителям блэкджека.

Здесь не было ни дня, ни ночи: всегда одно и то же.

Дортмундеру казалось, словно он — астронавт, покинувший Солнечную систему, и, оказавшись в бескрайних просторах космоса, мечтающий о возвращении на родную планету. Даже в своем защит­ном скафандре, переливающимся всеми цветами радуги, с белым нагрудным кармашком, он чувствовал себя весьма неуютно.

Наконец, они вышли на свежий воздух, где густые кусты вдоль хаотично расположенных заасфальтированных дорожек, по крайней мере, подтверждали, что это — Земля. Они побродили еще немного.

Вон она, — вдруг сказал Келп и указал на плавающую в бас­сейне Энн-Мэри.

Они подошли к бассейну, заполненному кучей детей всех воз­растов, и подождали, пока Энн-Мэри их заметит. Она подплыла к бортику и выбралась из бассейна, явив им темно-синий цель­ный купальник.

Привет, ребята, — поздоровалась Энн-Мэри. — Пошли со мной. Они проследовали за ней к полотенцу, лежащему на белом пла­стиковом шезлонге. Энн-Мэри вытерлась и затем одарила Келпа влажным поцелуем, а Дортмундера — недоуменным взглядом.

Кто это тебя так нарядил?

Он, — указал на Келпа Дортмундер.

Надо быть осторожнее в выборе друзей, — посоветовала она.

Это — маскировка, — вмешался Келп. — До этого каждый встречный относился к Джону с большим подозрением.

И, кажется, это работает, — признался Дортмундер.

Тогда ладно. Как я понимаю, вам не терпится взглянуть на вид сверху.

Да, будь добра.

Они поднялись на лифте, и Энн-Мэри впустила их в свой номер. Дортмундер немедленно устремился к окну и выглянул наружу. Перед ним, словно на картинке, открылось поле грядущей битвы.

Я кое-что сфотографировала, — сообщила Энн-Мэри. — Вон там и еще там.