Культурный разговор

Да и приучиваться не стоит: ни рынка красоты в городе нет, ни поэтической традиции восторга и воспевания. Любую чересчур горделивую повадку тут быстро обломают. Что до Эмилии Спивак, то она с юности находится в состоянии хронического ужаса перед воображаемым недоброжелателем, который злобно твердит: актриса Спивак на сцене только потому, что ее папа – главный режиссер Молодежного театра. Этот могучий гад окидывает презрительным взглядом точеную изящную фигурку, лучистые прозрачные глаза, редкостный цвет лица (та самая старинная белоснежность), обворожительную улыбку, прочие прелести рыжей девушки – и пожимает плечами: подумаешь! пруд пруди таких! папа пропихнул!

В пасть гаду кидаются роли в кино (хотя бы Эсфирь Литвинова из «Статского советника» – разве в большом коммерческом кино подозревают о Театре на Фонтанке? кого туда папа может пропихнуть?) или, к примеру, «Золотой софит» за роль Людмилы Маргаритовой в спектакле «Поздняя любовь» по пьесе Островского – но ему всё мало, всё мало. Ситуация постоянного сражения с фантомом Нелюбви превращает творческую жизнь Эмилии в упрямую битву.

Беспечно радоваться своей молодости и красоте? В Петербурге? Тут у нас скажи спасибо, что живой…

Я впервые увидела Эмилию на сцене как раз в «Поздней любви», где режиссер Владимир Туманов поручил ей роль немолодой (по меркам позапрошлого столетия), непривлекательной бедной девушки, влюбившейся в беспутного адвоката. Хорошее назначение: поперек ее экранным образам, где Спивак играла что-то такое, чего в жизни себе никогда позволить не может. Нахальство победоносной женственности, вольную повадку самоуверенной красотки. Следователь (затем адвокат) Женечка из «Тайн следствия» явилась, наверное, самым полным воплощением типа современной девушки-оторвы, обаятельной и вульгарной, прущей к цели коротким прямым путем. Бешеная энергетика здорового животного. Уверенное преодоление моральных барьеров. Но с чувством жанра: все-таки Женечка в основном забавна и смешна.

А в «Поздней любви» Эмилия Спивак играет несчастное существо, притаившееся в углу, бедняжку из захолустья, которая преображается силой чувства в требовательную грозную женщину. Такие могут пойти и на преступление, и в революцию – вслед за избранником. Наивность и чистота сопряжены с нелепостью порывов – Людмила влюблена в первый раз, не имеет никакого опыта. Ей приходится нести свою грозу внутри себя, не выдавать бушующего сердца – и тут важна прежде всего внутренняя наполненность образа, когда по глазам, по жестам зритель понимает растущую бурю «поздней любви». Силу переживания подделать на сцене невозможно, и актриса явно и очевидно наполнена искренними чувствами. Несуразное существо вдруг понимает, что надо как-то выглядеть, думать о своей привлекательности, заплетает в волосы ленточку, смотрит в глаза возлюбленному – понял ли? оценил ли? Все пропускает через себя, думает, молчит, принимает нелегкие решения – и это без малейшей декламации, самолюбования, рисовки. С той степенью неистового погружения в образ, которая заражает мгновенно. Эта завораживающая глубина, рождающая сильные чувства, так приглянулась мне в Эмилии Спивак – Людмиле Маргаритовой, что я решила посмотреть и другие ее работы (неужели вправду – талант?).

Оказалось, вправду.

Вообще-то чувственность – весомая примета спектаклей Молодежного театра. Тут живут сердцем, а не головой. Рассудочность не приветствуется, как вещь локальная и недолговечная: доказано из опыта, что «остается только то, что про любовь». И впрямь, одеваться-обуваться и ползти в темень куда-то спектакль смотреть, для того чтобы увидеть какую-нибудь, не к ночи будь помянута, «концепцию» или трехгрошовую философию абсурда и умирания – что за пытка. У нас даже в блокадном Ленинграде люди ломились на «Сильву». «Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось?» Помню ли я!

В «Отелло» Эмилия Спивак играет Дездемону. На пару с Романом Агеевым, видным мужчиной впечатляющего роста (тоже немало украсил собой криминальных сериалов). В начале спектакля, когда прочие персонажи в чудесных костюмах от Екатерины Шапкайц (Шапкайц – легенда «Ленфильма») бегают и суетятся, осуждая героев, они преспокойно стоят в центре, разделенные стулом с высокой спинкой, и тихо разговаривают друг с другом. Огромный, сильный мужчина и маленькая изящная женщина. О чем базарить, чем возмущаться? Люди созданы друг для друга и для счастья. Они и отплывут на Кипр – родину Афродиты, где поселяне и поселянки, распевая греческие песни, питаются фруктами и вином. И ясно, отчего постановщик спектакля Семен Спивак, в целом бережно обращающийся с текстом автора, изъял слова Отелло о том, что Дездемона полюбила его за муки. Какие еще муки!