Культурный разговор

А вот что не хлам: включишь телевизор, где крутят что-то из классического Рязанова, ладно, думаешь, посмотрю минут пять, сейчас хорошая сцена будет – да так и останешься до конца. Способность фильма образовывать свой мир и жить как будто независимо от нас, всегда, в счастливой вечности – это нечто таинственное. Фильм как будто собирает энергию, а потом ее щедро раздает обратно, ничуть не беднея. Из ста причин, по которым – условимся – десять картин Рязанова отменно хороши (это огромно много), я бы выделила одну: упоительное богатство человеческих взаимоотношений. Общение людей не формально, не поверхностно – они буквально «влезают» в жизнь другого, горячо спорят, ссорятся, мирятся, понимают или отвергают друг друга. При этом Рязанов – крутой материалист, у него всегда обозначено, что ели-пили герои, сколько заняли денег или дали сверху, чтобы получить дефицит, какие курят папиросы, почем билет на поезд или выставку, вполне себе энциклопедия советской жизни. Но эта жизнь автономна от политической истории и неимоверно прелестна со всеми своими «недостатками» – такова уж сила творчества. Рязанов воспользовался действительностью, чтобы создать свой мир, а это неотъемлемое авторское право.

Даже и ни к чему говорить, что мы (зрители) будем помнить Рязанова – забыть его фильмы все равно что забыть самих себя.

Коль пора поставить точку,ставь без злобы, не ропща.Умираем в одиночку,

веселились сообща.2015

Сергей Арцибашев, прощай

12 июля на 64-м году жизни умер Сергей Николаевич Арцибашев, замечательный артист и режиссер, художественный руководитель созданного им Театра на Покровке. С 2002 по 2011 год Арцибашев руководил также Театром имени В.Маяковского. Это большая потеря, была ли она неизбежна?

В последний раз виделись на церемонии кинопремии «Золотой орел», он сидел рядом с молодой женой Марией, поговорили про детей (с Марией родили они мальчика и девочку) – что, дескать, еще кормить и кормить. В его Театре на Покровке шел ремонт. Он был грустен, как всегда последние годы, но в меру. Некоторая шероховатость, неловкость была у него в общении с людьми, точно он все время сомневался, как же с ними надо говорить, смущался. Мужественно скрывал очевидную неуравновешенность. Он был человек несветский, неполированный. Ярко выраженный интеллигент в первом поколении, самородок, не умеющий в обществе играть по правилам, соблюдать отлакированные многолетним цинизмом формы. Даже просто вести диалог ему было трудно. Вот работать он любил и умел, это да.

Небольшого роста, все черты лица крупные, своеобразные, жесткого контура, точно у персонажа комикса – с такой острохарактерной внешностью Арцибашев в кино получал в основном комедийные эпизоды и наяривал их с откровенным удовольствием. Загулявший вор-кассир в «Жестоком романсе», один из беспутных сыновей обкомовской матушки в «Небесах обетованных», дедулик из «Теории запоя», наивный до идиотизма десятый присяжный из «12» и многие другие – были исполнены с юмором и веселостью прирожденного артиста. Публика вполне была готова принимать Арцибашева в более значительных дозах – его единственная крупная роль, дикий прапор из «ДМБ», прошла у народа на ура. Но кинематографический рок капризен, и к тому же все главные силы Арцибашев отдавал театру.

Масштаб Арцибашева как театрального артиста был значителен по самому строгому счету – вот еще немного, казалось, и он не уступил бы и Евстигнееву. Какой у него вышел Чичиков в «Мертвых душах» (театр Маяковского)! Ничего в нем не было коварно-призрачного, он даже не был мошенником – он мечтал о своем домике с садиком, исступленно, по-русски мечтал. А если свое заветное не получишь иначе, как через аферу, придется стать аферистом, тогда как ты на самом деле – добрый помещик, счастливый землевладелец и семьянин. Сквозь это воображаемое райское будущее Чичиков – Арцибашев смотрел на свою нынешнюю возню с мертвыми душами, на все эти временные глупости, которые необходимо совершить, чтобы попасть в мечту. Не страсть к надувательству, а любовь к своему будущему дому руководила этим крепким, расчетливым, умным, хитрым русским мужиком. Великолепно отделан был и Бургомистр в «Драконе» Шварца (Театр на Покровке), блистательный этюд о фантастической живучести «среднего звена» власти, о тех, кто виртуозно балансирует между драконом и народом. Арцибашев был классический актер психологического театра, идущий всегда «от знакомой жизни», и при этом он умел выигрышно подать реплику, эффектно повернуться, блеснуть обаянием, то есть использовать вечный инструментарий «первых сюжетов» (старинных актеров, главных лиц сцены).

Как режиссер, Арцибашев никогда не пренебрегал актерами и, выстраивая свои театральные дома, думал о них усиленно и постоянно. Он был настоящий театральный строитель, режиссер-работник, умеющий, что называется, класть кирпичи и проводить электричество (кстати, в Свердловске одно время молодой Арцибашев как раз работал электриком).