Культурный разговор

Так и прошла Александра Завьялова по экрану в платочках, не нарядил ее кинематограф ни в исторические костюмы, ни в бальные платья, поскупился на бриллианты и жемчуга (разве что в первом появлении в «Тенях» она в шляпке). Ее воистину убийственную красоту прилежно маскировали скромными платьицами, зипунами, сапогами – однако камера впивалась в ее лицо: распахивались глаза, и все платьица в полосочку и платочки в горошек шли насмарку. Перед зрителем представала властная госпожа, сверхъестественное явление, вызывающее в культурной памяти, скажем, Фаину, героиню поэзии Блока… Не возникала ее опасная фигура в городском пейзаже – действие всех фильмов с участием Завьяловой происходит в Сибири, на Севере, в тайге, на полустанках, в глухих селах, в окружении дикой природы, из недр которой она и является. Она в родстве с дремучими лесами, бескрайними просторами степей, ревущими реками, и особенно – с вьюгами и грозами, она – стихийное бедствие в человеческом облике.

Хозяйка Медной горы – идеальная была бы роль для Завьяловой, но эту роль уже сыграла в «Каменном цветке» Тамара Макарова, и это не единственный случай расхождения актрисы и пригодной для нее роли. Дебют Завьяловой состоялся в 1959 году («Люди на мосту», «Песня о Кольцове»), а к этому времени в советском кинематографе образуется беспримерный «десант красоты». Перед войной и в войну рожденные молодые актрисы несут в себе беспримерную силу жизни и бездну очарования. Советские Афродиты идут плотным косяком, как сельди в море. И, хотя многим удается прогреметь хотя бы в одной роли, конкуренция стоит лютая. В бой идут Татьяна Самойлова и Тамара Семина, Татьяна Доронина и Руфина Нифонтова, Валентина Малявина и Ирина Мирошниченко, обе Вертинские (Анастасия и Марианна), обе Жанны (Прохоренко и Болотова), Людмила Чурсина, Ия Саввина, Нинель Мышкова, Лариса Лужина, Наталья Варлей, Маргарита Володина, Наталья Кустинская, Ирина Печерникова и многие, многие другие… На таком плотно заполненном плацдарме отстоять свое личное право на экран нелегко. Однако Завьяловой это удалось, и не только потому, что она была «Алешкина любовь» (популярный фильм 1960 года с Леонидом Быковым в главной роли). И кадр, когда она моет стол, вскидывает глаза-самоцветы под соболиными бровями дугой, и при этом видна грудь в вырезе нелепой кофточки, навсегда запал в сердце миллионам советских мужчин. У Завьяловой, кроме натурального очарования, был незаурядный актерский талант и потенциал звезды мирового масштаба.

Не случайно ее лицо в 1961 году попадает на обложку «Лайфа» – Америка не могла не распознать свою героиню. Как будто гениальный скульптор-художник над нею корпел, очерчивая радужную оболочку глаз, выводя прямую линию носа, что не велик и не короток, маленький рот с дивной линией изгиба. Он тщательно вылепливал овал лица и прилаживал великолепную голову к шее в победоносной стати… Тайна, заключенная в лице актрисы, на расчетливой земле стала бы исправно работать, принося баснословные доходы. Но для этого нужен культ красоты – если не в культуре, так хотя бы в коммерции. А у нас, как известно, был культ борьбы и труда. Поклонение красоте никак не могло быть магистралью жизни. Александра Завьялова на экране редко улыбалась – она предъявляла себя строго и с печалью, будто что-то зная или припоминая – и уж во всяком случае, не чувствуя своего твердого места на земле. В простеньких обаятельных черно-белых фильмах шестидесятых годов она смотрела на зрителя как гордая пленница времени и обстоятельств. (Прямо Аида какая-то!) И, преодолевая эти обстоятельства, что-то рекой лилось из ее неимоверных глаз…

И вот – Пистимея. Бывшая богачка, потом монахиня, лютая врагиня советской власти. Классическая злодейка мелодрамы; так-то оно так, но зритель живо почувствовал масштаб и непростоту героини. Ведь на стороне Пистимеи – образы старого мира: иконы, свечи, святые слова, крепость семьи и строгость нрава. Ведь в ней, как в лесном скиту, живет древняя русская сила. Это суровое прекрасное лицо каждым своим тревожным появлением на каком-нибудь советском празднике в игрушечной деревне Зеленый Дол – мгновенно придает всему иное измерение. Веселитесь? Ну-ну… Завьялова не только дала целый национальный тип гордой русской женщины, она – можно сказать, символ. Символ глубинных тайн жизни, которая не подвластна конкретному времени со всеми его глупостями…