Культурология и глобальные вызовы современности

В современном историческом мире индивидуальное начало все больше и больше заявляет о своих притязаниях. Первые яркие и шокирующие проявления этих претензий показало искусство авангарда начала XX века, а затем оно постоянно демонстрировало и продолжает демонстрировать себя как поле бытия абсолютно уникального и неповторимого. Но затем индивидуальность начинает завоевывать и другие пространства социального. Этому свидетельство – идея прав человека, которая набирает силу на протяжении всего XX века. Хотя права человека и укоренены в просвещенческих традициях, но их содержание получает новое толкование. Например, Аксель Хоннет интерпретирует классическую идею прав человек через идею борьбы за признания: «Субъекты воспринимают институциональные процессы как социальную несправедливость тогда, когда они видят, что этими процессами оказывается пренебрежение теми аспектами их личности, на признание которых они считают себя имеющими право» [324] . Ричар Сеннет говорит о падении публичного человека и о зарождении господствующего чаяния о том, чтобы развитие собственной личности через опыт близких и сердечных отношений с другими стало моральным благом для современного человека, что грядет общество интимности [325] . Индивидуальное начало с его неповторимостью проникает и в мир экономики, где всегда господствовали всеобщие законы. Например, Д. Шульц, И. Танненбаум, Ф. Лаутерборн, авторы концепции новой маркетинговой парадигмы утверждают, что «4 Р классического маркетинга превратились в 4 С», что вместо массового маркетинга с его ориентацией на product, price, place, promotion, приходит маркетинг индивидуальный и consumer, cost (цена), convenience (удобство), communication [326] . Индивидуальность со всей определенностью поселилась и обжила Интернет – главную технико-культурную особенность современного и грядущего мира. Здесь знаковый признак нашего времени – дигитальность – существует и как виртуальный, и как реальный показатель. Палец и цифра совмещены, как пелось в давней песенке: «Надавишь кнопку – чик-чирик, и человек готов». Готов – как виртуальный персонаж, как заявитель какой-нибудь им рожденной идеи, как тот, кто требует внимания и т. п.

Новая эпоха, как это ни странно, заявила о себе знаменитым плакатом Д. С. Моора «Ты записался добровольцем?», где палец (дигитальность!) прямо тыкал в лицо любому прохожему, требуя от него решения, решения рискового, потому что оно прямо сопряжено с твоей жизнью и смертью. Пусть этот плакат звал человека в массу, пусть, приняв его призыв, человек лишался своей воли, и даже собственного лица, занимая место в строю, в бою, на марше, как писал Вс. Вишневский в предисловии к своей пьесе «Первая конная», но он сам принимал это решение, он сам выбирал эту судьбу, это был его риск.

Не случайно мотив этого плаката часто появляется в различных рекламных призывах, символизируя, что даже в массовом обществе ничего не происходит без действия этого конкретного человека.

Другая особенность наступающей эпохи – ее ориентация на настоящее, которая (ориентация) вырастает из текучести современной социальной обстановки [327] . Время – это определенность и форма организации нашей жизни. Если материал этой жизни дает нам любое наше окружение – сырье и энергия приходит из природы, различные смыслы и предметы из социокультурной среды, то события и произведения, в которые организуются материалы и смыслы, возникают благодаря времени. Время компонует событие как некое целое явление жизни человека, время устраивает связь событий, порождая историю или судьбу. Время придает смыслам (значениям) силу произведения, соединяя и сталкивая смыслы друг с другом, в результате чего производятся новые значения.

Время открывает действующему человеку особый горизонт, в котором он экзистирует. У этого горизонта две границы (по-греч. horizon –

«ограничиваю») – вдруг и вечность. Каждый момент действительного (подлинного, по Хайдеггеру) человеческого существования – это «вдруг», в котором бытие человека самобытно, выделено и отделено от прошлого и будущего, это бытие a recentiori – «из настоящего», «насвеже» (от лат. recens – свежее, настоящее). Конечно, в повседневности, где один эпизод вытекает из другого, нет «вдруг», но там и нет времени, а есть только длительность («тягостная длительность», «тягомотина»). «Вдруг» разрывает длительность и тогда обнаруживается время как то, что значимо и что рождает (начинает, организует, вводит) действительность: «вдруг» (Хайдеггер – «мгновенье-ока») как вспышка фотоаппарата заставляет увидеть то, что действительно есть и что требует от человека действительного и действенного присутствия, осмысленного действия. И тогда высвечивается другая граница горизонта человеческого существования – вечность как мера ценности времени и как критерий оценки настоящего.