Кумтрест

— Хорошо, это даже лучше, что тот же человек будет приезжать. — успокоился Бобышкин, но уточнил. — Слушай Чайка, а они не боятся на таких машинах по городу двигаться?

— Они возле зоны тебя будут уже с ночи ждать, всё нормально. Мусора рядом с мусорами искать не будут.

— А потом, после ремонта?

— А потом они уже с нормальными документами приедут. Дадут денег за ремонт, а ты в кассе рассчитаешься. Машину заберут и поедут к покупателю. Деньги получат и привезут тебе твои десять процентов. Схема давно отработана, не переживай.

— Ясно.

— Ну тогда до вечера, твоя машина будет готова в четыре.

Бобышкин пошёл в жилую зону, по дороге обдумывая ещё раз это предложение. Действительно, а чем он рискует? Многие обращаются в зону машины ремонтировать. Ну подумаешь ко мне обратились. Я загнал, как положено оформил через кассу. Кто там будет номера сверять, кому это надо. Тем более зона за ремонт ещё и денег поимеет, а это даже плюс. Козловскому можно верить, тем более он ответственный за мою машину. Полгода уже её загоняю на ремонт, проблем, слава Богу, нет. Нормальная тема, надо пробовать, а там видно будет. Меня кидать им тоже не вариант, так как я слишком много знаю.

Через неделю Бобышкина рано утром ждали возле зоны люди Козловского на иномарке. Отдали ключи от машины, клейма и жестяные таблички. Бобышкин оформил ремонт машины в зоне, а именно частичную покраску. Потом загнал её в гараж промышленной зоны. Ремонт машины занял четыре дня.

Как и договаривались, приехали люди за машиной с деньгами. Бобышкин внёс их в кассу, выгнал автомобиль за зону и отдал. Через два дня ему привезли сорок пять тысяч. Он прикинул за сколько её продали — это меньше чем её средняя стоимость. Но с учётом прошлого машины — это нормально. Тем более, пересчитывая пятаки за такую мизерную работу, он остался доволен.

Бизнес вошёл в своё русло и иногда пригоняли по две машины. Автомобили были разные, как и говорил Козловский, от старых отечественных до элитных иномарок. В месяц он загонял пять, шесть машин. Бобышкин однажды подумал себе приобрести такую. Доход в месяц от ремонта угнанных машин был приличный. Но потом решил этого не делать, мало ли что? Он и так отлично имел, от двухсот до четырёхсот. Если бы захотел, то мог позволить себе честную машину. Но зачем? Его личная специально оборудованная старушка приносила тоже хорошие деньги. Иметь две — это уже лишнее. Надо жить скромнее, сам себе говорил Бобышкин и продолжал ездить на своей машине с конвертами «Белый аист» по новым адресам Горлова.

Глава 6

ИК-3. Голодовка

После обеда в кабинете у Васильева зазвонил телефон. Звонил оперативный дежурный и сказал, что находящийся в ШИЗО осужденный Лозоплётов объявил голодовку. Он отказался от обеда и требует прокурора. Осужденный Лозоплётов, находясь на длительном свидании с женой, заподозрил её в измене. Устроил семейный скандал среди ночи. Он громко ругался матом, выясняя кто её любовник. После этого поставил супруге синяк под глазом, закрыл её в комнате и ушёл на кухню. Но несмотря на это, она упорно утверждает, что сама ударилась об косяк двери. Лозоплётов потребовал срочно прекратить свидание, так как не может больше жить с этой проституткой. Весёлая была ночь. Редко в колонии можно поучаствовать в супружеских разборках. Жена просила продлить свидание, но муж непреклонно стоял на своём. Лозоплётов утром потребовал представителей ЗАГСа для развода с этой чуждой ему женщиной. Причина — утрата семейного счастья.

Сам Лозоплётов сидит в зоне уже третий раз. Третий раз супруга садит его за побои, причинённые ей. При этом она ездит к нему третий срок и не забывает. Нынешним сроком это была первая попытка разлучения со своей благоверной. Васильев направился в ШИЗО и вызвал на беседу осужденного Лозоплётова.

— В чём причины голодовки, зачем тебе прокурор? — спросил Васильев.

— Меня незаконно удерживают в изоляторе, я требую прокурора.

— Будет тебе прокурор, почему голодовку объявил? Что не устраивает?

— На каком основании прекратили моё длительное свидание? Для этого нет причин.

— Лозоплётов, ты устроил ночью скандал. Поставил синяк жене, в данном случае посетителю колонии и выражался нецензурной бранью. Ещё продолжить?

— Наша семейная жизнь — это моё дело. Вы не имеете права вмешиваться в чужие отношения. Теперь у меня изолятор, а значит испорченное личное дело. Как мне теперь на УДО идти?

— Вон там, за забором твоя семейная жизнь, а здесь зона твоя семейная жизнь. Скажи спасибо, что участкового не вызвали. — Васильев повысил голос. — Жена третий срок к тебе ездит, жратву сумками и баулами возит. Ты живёшь припеваючи и ещё возникаешь?

— Так она меня и садит третий раз подряд. Я требую прокурора и срочного развода с женой.

— И правильно делает, что садит. Если бы не она, тебя бы дурака давно уже убили. Ещё есть вопросы, помимо этих? Есть будешь?

— Не буду. К администрации вопросов больше нет.