Купидон поневоле (СИ)

Сегодня вечером состоится очередное свидание.

Катя протяжно вздохнула. Кажется, самое время говорить Роману, что их свидания пора прекращать. Потому что она привязалась к своему купидону так сильно, что скоро придется отрезать наживую. А это точно будет больно. Чем дольше она тянет, тем дольше потом будет переживать.

Катя лежала в постели и размышляла, что именно сказать Роману.

Телефон завибрировал. Звонила сестра.

— Привет! — бодро поздоровалась она. — Как дела?

И, даже не дождавшись ответа Кати, продолжила:

— Слушай, можешь сегодня с мелкими посидеть?

Катя зависла. С одной стороны — отказывать сестре она не привыкла, а с другой — вечером же свидание с Ромой… Что делать?

Молчание затянулось, и Марина протянула:

— Ка-а-ать, ты тут? Чего молчишь?

— А? Да-да, тут. Тут это… короче… м-м-м… — замямлила Катя, а потом собрала волю в кулак и резко выдохнула в трубку: — Нет!

И замерла. Подумать только, впервые в жизни она отказывала без объяснений и оправданий.

— Ну, нет так нет, — казалось, ничуть не огорчилась сестра. — Тогда няне позвоню. А что, у тебя планы на вечер?

— Ага, — буркнула Катя.

— Ой, Катюх, так это ж круто! Жажду потом подробности. Я рада за тебя, правда! Всё, целую в лобик, ваш Бобик.

И Марина положила трубку.

Э-э-э… Это что только что было? «Нет так нет?»

Катя-то ждала уговоров, обид, а совсем не понимания! Она откинула одеяло в сторону и вскочила с кровати. Настроение поднялось до небывалых высот.

Пританцовывая, Катя направилась в ванную комнату, а потом готовить завтрак.

Ближе к вечеру, когда квартира блестела, как и сама Катя, полежавшая в ванной с душистой пеной, позвонила мама.

— Здравствуй, дочь, — начала она. — Заедь ко мне вечером.

— Не могу, мам, у меня сегодня свидание, — отрезала Катя насколько могла решительным тоном.

— Свидание? Поди-ка, опять с Романом? Поня-а-атно. Ладно, не буду беспокоить тогда.

Катя продолжила собираться на встречу, до которой остались считанные часы.

Однако буквально через полчаса мама перезвонила.

— Катя, ты меня извини…

Глаза дочери округлились — мама извинилась? Ежики зеленые, это ж что случилось-то?

— Ты не могла бы все-таки ко мне приехать? Завезти лекарство… У меня закончилось, думала сама сходить, да чуть в обморок не упала в коридоре… — еле слышно сказала мать.

— Конечно! Я мигом! Ты название мне эсэмэской скинь только, — тут же засуетилась Катя.

Она сразу перезвонила Роману и отменила свидание, рассказав, что поедет к маме.

А через час уже выгружала таблетки у той на кухне.

Мама же лежала в зале на диване и периодически охала.

— Мам, может, скорую? — обеспокоенно косилась на нее Катя.

— Не надо, дочь, таблетку я выпила, скоро полегчает. Посиди лучше со мной.

И Катя сидела. Через полчаса матери стало лучше. Потом ей позвонила подруга, после разговора с которой Валентина Ивановна начала отправлять дочь домой.

— Ты езжай, сейчас ко мне Наталья Павловна придет, сменит тебя. Если мне вдруг станет плохо, как она уйдет, я позвоню.

И Катя засобиралась домой.

— Что делать будешь? — поинтересовалась напоследок Плошкина-старшая.

— Кино посмотрю, но буду начеку. Ты звони, если что.

***

Катя смотрела один из своих любимых фильмов — «Пятьдесят первых поцелуев», как вдруг зазвонил ее телефон. Сердце тут же забилось быстрее: неужто маме снова стало плохо?

Но нет, это звонил Роман.

— Катя, моя просьба тебе покажется странной, но… Я прошу тебя подъехать к кафе «Пилигрим».

Катя прекрасно знала это кафе с панорамными стеклами, оно находилось по пути к матери.

— Я не могу, Ром, я же говорила. Маме плохо. Я обещала, что приеду если что.

— Катя, это очень важно и как раз напрямую касается твоей матери. Я тебя не задержу, обещаю.

И Катя сдалась.

Через полчаса она вышла из маршрутки и сразу увидела Романа.

— Пойдем, — заговорщическим тоном произнес он и потянул Катю к кафе.

Только внутрь ее не повел, притормозил слева, Так, чтобы посетители были как на ладони, а вот их самих видно не было.

— Смотри в правый угол, — кивнул Роман в нужную сторону.

И Катя посмотрела. Ее мать, которой дочь позвонила перед выходом и которая голосом умирающего лебедя уверяла, что вот-вот ляжет спать, сидела в окружении своих подружек и цедила вино из бокала!

Катя раскрыла рот и захлопала ресницами.

— Э-э-э…

Она перевела непонимающий взгляд на Романа.

Тот по-своему его расценил и начал объяснять:

— После твоего звонка я решил съездить к твоей маме, Катя. Хотел с ней поговорить, узнать, может, что надо, может, врача нормального ей найти. В общем, припарковался у подъезда и собрался выходить, как Валентина Ивановна и еще три женщины вышли и сели в такси.

Роман вздохнул и поправил галстук.

— Я-то помню, — продолжил он, — что ты мне сказала: маме плохо, она лежит. Как-то не похожа она была на больную — с прической, при макияже. Ты извини, но я не удержался, поехал следом. Короче говоря, вот сюда они и приехали.

И он развел руками.

А Катя буравила взглядом довольную мать. Вот тебе и умирающий лебедь.

Но зачем, зачем она так поступила? Зачем врала?

Катя нахмурилась и достала телефон.

Набрала мать.