Курганник

– Твои мысли у тебя на лбу написаны. Так что с деньгами, Князь?

Назим отошел к столу с большим зеркалом, открыл выдвижной ящик и извлек из него конверт, который отдал Макару. Зотов не стал пересчитывать, просто сунул в боковой карман брюк.

«Вот тебе и сейф с секретным замком», – хмыкнул про себя Виктор, припоминая босса: тот долго бренчит ключами, а потом шепчет наизусть комбинацию, когда достает вот такой же конверт для Ковалева.

– Ну, за удачу, соратники! – провозгласил обыденным тоном Макар, салютуя чашкой с чаем.

Люба видела сквозь открытую дверь бара Зотова в компании с участковым и сразу сообразила: кузнец связан с дымным столбом в стороне Балкина озера. Весь народ вывалил на мраморные ступени усадьбы, где лучше всего было наблюдать грандиозное действо: по небу скакали рыцари с длинными копьями, навстречу которым выступили всадники в высоких шапках. Словно кто-то огромный, невидимый наклонил над курганом Рытым большое зеркало, чтобы показать селянам сражение далекого прошлого. Дым возник до миража и немного портил видение, затемняя небесное «зеркало».

– Свет! – окликнула Люба напарницу. – Я отойду.

Светлана Коротченко, крашеная блондинка с глазами чайного цвета, подбоченилась:

– Зачем это?

Она была в курсе сердечных дел подруги и тоже заметила кузнеца – второго рыжего в деревне не было.

– Надо, – коротко бросила Люба, выходя из-за прилавка.

– Ой, да знаем мы ваше «надо», – насмешливо произнесла Светка. – Видели мы ваше «надо».

– А видели, так чё зря спрашивать? – пробурчала Любовь.

– Да иди уже! Только недолго.

В холле усадьбы Люба едва не столкнулась с Ильясом Меметовым. Татарин торопился, толкая перед собой угрюмого сына.

– Иды-иды. Если ты меня подставил, я тэбе устрою суд. – Он негромко добавил несколько слов по-татарски. – Мне толка ссоры с Князэм не хватало. Топай, шалопай!

– Что-то случилось? – спросила его барменша.

Меметов даже не обратил на нее внимания – махнул рукой и поднялся на второй этаж в парикмахерскую.

Люба вышла на улицу. Бурное обсуждение миража закончилось. Народ расселся на скамеечках под раскидистыми орехами, разошелся по домам: августовское солнце давно перевалило за полдень и жара достигла своего пика. У лестницы стояли две легковушки – дверки салонов раскрыты, в динамиках надрывно жалуется «Ляпис-Трубецкой»: «Ты-ты кинула!» Чуть в стороне в тени ореха уазик участкового. Петр Баширов стоял у капота своей желтой «шестерки», потягивая с друзьями холодное пиво. Она быстро подошла к назойливому поклоннику. Тот даже не успел отстраниться – девушка схватила его за грудки, оттолкнув приятеля, оказавшегося на ее пути.

– Ну что, женишок? Колись, чего натворил?

– Э! Осторожней, кошка! – возмутился тот, которого толкнули.

– Заткнись! – бросила Люба через плечо.

– Охренела?! – Петр попытался вырваться, но острые ногти девушки впились в футболку, разрывая материю. – Порвала, дура!

– От дурака слышу! Запомни, сопляк: не лезь к Зотову, иначе будешь иметь дело со мной…

– Ой, боюсь-боюсь-боюсь… – хорохорился Баширов, краснея на глазах.

– Тогда бояться будет поздно, – прошипела Люба ему в лицо. – Навек хвостик засушу. Понял?

Первыми от Князя вышли участковый и Ильяс с сыном Нариманом. Перепуганный Меметов бежал следом за Евгением Ивановичем, заверяя, что его шалопай перепутал, что не надо оформлять «лживый свидетель», что он дома разберется с сыном и тот больше не будет «наговаривать сплетня на уважаемый людей». Участковому уже порядочно надоели заверения обвинителя и сама история с поджогом машины. Он молча сел за руль, дождался, пока отец с сыном залезут на заднее сиденье, и завел машину. Уазик развернулся в сторону трассы и, пыля, покатил по сельской дороге.

Люба стояла у колонны, наблюдая за Петром, который стал в один момент чернее тучи. Допрыгался мальчик!

Минут через пятнадцать появился Макар с городским другом. Босой, в запыленных камуфляжных штанах, кузнец немного задержался на крыльце – у Любы создалось впечатление, что он хочет ее о чем-то спросить, но не решается. Зотов встретился с ней взглядом – Люба сплюнула шелуху семечки, крепкими зубами щелкнула новую. Не спросил, лишь кивнул – поздоровался. Городской гость смотрел в другую сторону, словно и не клялся вчера вечером в любви, не лез с пьяными поцелуями.

Виктора больше волновала группа парней у машин. Те косились на кузнеца, переговариваясь с Башировым, однако Зотов не удостоил их вниманием. Он выглядел усталым. Обошел машины, не спеша потопал в сторону дома.

– Видишь, ничего с твоим кузнецом не стало, – мрачно сказал Петр Любе. – Но для него еще не все кончилось.

– Утри сопли, Петя, – вздохнула девушка. – Зотов тебе не по зубам.

Баширов окрысился:

– Не говори так, иначе я прибью его прямо здесь!

– О господи! – Люба покачала головой, глядя на парня с сожалением. – Я уже видела только что, как дружка твоего повязали в два счета. А ведь ты небось подговорил его на Макара поклеп навести. И помощь обещал. И бросил. – Она сплюнула в ладонь скорлупу. – Кишка у тебя тонка против Зотова.