Однако, если обратиться к выводам генерала Гальдера относительно событий лета 1942 года, мнение Гота не было объективным, поскольку диктовалось чрезмерно узкой и пессимистической оценкой обстановки. По этому поводу Гальдер отмечает[560]
, что при обсуждении обстановки 5 июля 1942 года (ровно за год до начала операции «Цитадель». –Как видно, за год до Курской битвы решения генерала Гота уже стали причиной серьезной ошибки германского командования, позволившей русским отвести значительные силы за Дон, а оттуда в район Сталинграда, что вскоре обернулось для немцев катастрофой. Сам Гот также принимал непосредственное участие в боевых действиях под Сталинградом. Находясь в советском плену, командующий 6-й полевой армией вермахта фельдмаршал Фридрих Паулюс (Friedrich Paulus) показал, что 22 ноября 1942 года, уже после начала советского контрнаступления под Сталинградом, он встретился в станице Нижне-Чирской с командующим 4-й танковой армией генералом Готом и его начальником штаба полковником Фангором. Со слов Паулюса[561]
, генерал Гот находился в подавленном настроении и сообщил ему, что накануне с трудом ушел от русских танков, а сейчас направляется в тыл для организации новой линии обороны и встречи отступающих частей разгромленной 4-й танковой армии.В дальнейшем, в декабре 1942 года, Гот руководил неудавшимся наступлением ударной группировки 4-й танковой армии, специально созданной с целью деблокирования окруженных в Сталинграде частей 6-й армии. Операция окончилась контрударом советской 2-й гвардейской армии, в ходе которого танковые и механизированные объединения русских (7-й и 13-й танковые корпуса, 2, 6 и 3-й гвардейский механизированные корпуса) стремительно заняли ключевые опорные пункты немецкой группировки на котельниковском направлении, включая базы снабжения и транспортные узлы Котельниково (Котельниковский) и Тормосин.
На наш взгляд, все это свидетельствует, что тенденциозность и субъективизм, изначально присущие оперативному мышлению Германа Гота, стали преобладающими после осенне-зимней кампании 1942–1943 годов, отразившись в переоценке сил и возможностей противника и страхе перед бронетанковыми войсками Красной армии. Отсюда проистекает навязчивое стремление Гота использовать наступление на Курск для борьбы с советскими танковыми и механизированными объединениями и его планирование действий группы армий «Юг» в операции «Цитадель» с целью решения именно этой задачи.