Кузнец

Дел у меня на сегодня больше не было. То есть придумать-то можно, только зачем? Вот и решил плюнуть на всё и пойти домой. Думаю, правильно решил. Тем более что приличные люди того времени, если не случалось какого дела, в это время уже, давно отобедав, сладко почивали. Кто сказал, что сиесту испанцы придумали? Это же душевно – привалиться днем на печь, поспать. Да хоть просто поваляться, помечтать. Если бы суетился поменьше, тоже приобрел бы эту полезную привычку. А так просто домой пойду.

Шел опять через слободу. Вполне себе приличная слобода вышла. И стеной ее обнесли. Не такой, как крепость, но тоже с налету не возьмешь. А за стеной дома вольно стоят. Богатые дома, крепкие. Смотришь – глаз радуется. Ставенки резные, на крыше коньки тоже резьбой красивой покрыты. И крыши – конечно, не черепичные, но и не трава на хижине. На досках слой земли для тепла. Всё аккуратно: для себя строили. При домах огороды, всякие строения хозяйственные. Заборы есть, куда ж без них, но невысокие: воровать здесь не принято.

У забора девчонки малые с какой-то зверюшкой играли. Подошел, угостил пряниками. Смотрю, а зверюшка-то – соболь. Спросил: откуда? Оказалось, белобрысая дама была дочерью охотника Никодима. Он ей и принес. Зверюшка жила и благоденствовала. На волю не рвалась. Ночами убегала, но днем к миске с молоком возвращалась.

Почему-то это дело меня зацепило. Кто сказал, что на соболя обязательно охотиться нужно? А чем ферма плоха? Пока оставлю зарубку. В крепости, где стоял мой дом, дома моих ближних людей, церковь, склады, амбары и прочая благость было и совсем хорошо. До дома дошел в чудесном настроении. Дом – это счастье. Не знаю, какой мудрец это сказал, но сказал верно.

Вечером собрались друзья. Собственно, ждал я только Макара, но с ним пришли Трофим и Клим. Тоже хорошо. Люда немного расстроилась. Если приходил один гость, его усаживали за семейный стол.

А значит, она тоже за столом. А когда гостей много – увы.

Всё же она умница. Просто сказала, что с Андрюшкой много дел. На стол накрывала кухарка. Ну как кухарка. Добрая баба Меланья, что однажды пришла в дом, когда погиб ее муж, да и осталась здесь, прижилась. Поскольку баба была еще не старой, порой появлялись у нее гости. Я не возражал. Боялся только, что выйдет замуж и уйдет. Умелую кухарку же потом враз не найдешь. Но пока всё обходилось мирно. Видимо, ее тоже такая жизнь устраивала. С Людкой они не то чтобы дружили, но приятельствовали.

Стол не пустовал. Всё что положено. Копченое и соленое мясо, рыба, каша, пироги, трава всякая местная, ягоды, капуста квашеная. Ну и немного хлебного вина, лишним не будет. Сели, выпили, закусили. Тут я свою идею и рассказал. То есть рассказал придуманную мной байку. Дескать, приснился мне сон. А в том сне мужик, весь такой светящийся, рассказал тайну. Вот ее и передаю.

А дело было такое. Серебро и золото мы пока получали от пошлин и торговли. Хватало. Но запас же карман не тянет. Тут и вспомнил я про месторождения золота, что были на Амуре и на Зее. На Зее пока не прокатывало: месторождение с самородным золотом (а другое мы пока не разработаем) было километрах в семистах от Благовещенска. В тех местах ни острогов, ни деревень не было. Идти туда – дело опасное. Потом, конечно, сходим. Но пока есть вариант вкуснее.

В верстах пятидесяти от Албазина по Амуру есть речка Джалинда. Тунгусы ее знают. Охотятся там, рыбу ловят. Так вот, километрах в пяти вверх по этой речке в XIX веке находили именно выходы самородков, а в самой реке едва ли не до начала ХХ века мыли золотой песок. Сколько мы возьмем сверху – пуд, два или больше – этого я не знал. Но то, что золото там есть, знал точно. А пуд золота – это около пяти тысяч золотых рублей или пятьдесят тысяч серебряных. Это уже не просто деньги, а огромное богатство.

Я не Кощей, чтобы чахнуть над златом. Имея запасы золота, можно спокойно оплачивать прибытие новоселов, строить города, торговать со всем миром. Ну хотя бы с самым ближним миром. Хотя бы за Ивовый палисад вырваться. А там, глядишь, и подальше проберемся. Вот туда я и собирался организовать поход.

Для похода мне и нужны были верные и не болтливые казаки, рудознатец и проводник. Казаки были нужны для охраны и сбора самородков. Всё же места хоть и освоенные, но небезопасные. Рудознатец нужен потому, что сам я по золоту совсем не спец: пройду мимо самородка, еще и сапогом пну завалящий камешек. А проводник нужен, чтобы провести.

Проводника я решил взять в Албазине, а вот остальная экспедиция пойдет из Хабаровска. Идея поискать золото всем очень пришлась по вкусу. Договорились, что завтра же начнут готовить судно, припасы, найдут людей. А там, как будем готовы, так и пойдем.

Уже через пять дней мы отправились вверх по Амуру. Со мной шли казаки из тех, с кем когда-то начинали в Усть-Куте. На сегодня это уже была элита моих бойцов. Шли ходко и через две недели были уже в Албазине. Там среди тунгусов, что жили в русских деревнях, нашли вожжа – проводника. С ним и отправились.