Кузнец

И тут с берега, где была засада конных отрядов дючеров (она, конечно, была, только смели ее мои пешцы, «уже давно ушедшие к Пашкову»), ударили дальнобойные пушки. Не совсем шуваловский «единорог», хотя принцип брал оттуда. Тот бил на четыре километра, мои – на чуть меньше трех тысяч шагов. Но мне вполне достаточно. Разрывные и зажигательные ядра таранили корабли, поджигали их. Только одно табу: самый большой корабль с яркой надписью и изображением дракона с финтифлюшками на парусе, где, по идее, должен находиться князь-наместник, мы не трогаем.

Шархода понял, что попал в ловушку, и попытался уйти обратно в Сунгари. Но я же не совсем идиот. Мой «ушедший далеко вперед» дозорный отряд под командованием Клима показался из-за острова, отрезая путь к отступлению. Попытка прорыва блокировалась шестью фальконетами и двумя «гатлингами». Ружья тоже не молчали. На довольно небольшом расстоянии да при залповом огне они тоже были довольно грозным оружием.

Тут в игру вступили основные силы на двенадцати стругах под командованием Макара. Петля вокруг маньчжурских кораблей начала сжиматься. Противника всё еще было несколько больше, чем нас; в случае абордажа жертвы могли быть немалые. Но Макар и Клим такого шанса врагу не предоставили: вал огня надежно защищал наши струги от опасного сближения.

Совсем немного понадобилось времени, чтобы Шархода осознал безнадежность своего положения. Я опасался, что он, как в фильмах про самураев, покончит с собой или сделает еще какую-нибудь глупость. Но всё вышло. Потеряв больше половины судов, маньчжурский полководец сдался. Я к тому часу был уже на берегу, в специально разбитом шатре. Интересно, где мои парни его откопали. Как-то такие походные дворцы у нас были не в чести. Но дело требует.

Короче говоря, сижу я на высоком стуле в шатре, как король на троне. Рядом мои приближенные: Третьяк, Артемий, Трофим, Тимоха, Петр, Степан. Здесь же мой переводчик Гришка, переодевшийся по случаю в национальные одежды. Перед шатром казаки с саблями наголо и даже с бердышами: типа мы тоже не с улицы пришли, морду лица держать умеем. За шатром стоят мои работники ЖКХ, взятые в плен под Кумарским острогом и позже. Под охраной, конечно. Там же уцелевшие дючеры.

Ждать пришлось изрядно. Наконец ко мне в шатер со всем вежеством ввели возрастного мужика, лет шестидесяти. Ввели и усадили тоже на стул, напротив меня. Я предложили вина или чаю. Чай, кстати, Гришка заварил по всем правилам. По мне, кинул щепоть, залил кипятком, настаивай и пей. Ничего подобного. Там столько примочек, то скончаешься, пока приготовишь. Но надо – значит надо. На стол поставили сушеные фрукты из Бухары, специально заказали купцам. Дорого – просто ужас.

Вгляделся я в мужика. Ба, маска, я вас знаю. Этого мужика мне мой старикан показывал при самой первой встрече. Ну, тот, который смотрел на меня выжидающе и вопросительно. Именно так сейчас смотрел на меня Шархода.

Вот я и начал:

– Почтенный и мудрый князь-наместник Севера, я постоянно думаю, в чём причина нашего противостояния? Для чего гибнут достойные воины? Не лучше ли нам за этим столом разрешить все споры?

Гришка долго и с чувством переводил. Шархода какое-то время молчал, рассыпая искрами гнев из глаз. Потом стал что-то говорить.

– Он говорит, – перевел Гришка, – что русские захватили земли, являющиеся исконным уделом Золотого рода, Айсинь Гёро, который охраняется духами этого рода. Мир будет только если все русские уйдут за Байкал и за Становой хребет.

– Уважаемый Шархода, если эти земли охраняют духи рода императора, то вряд ли они допустили бы вторжение нежелательных чужаков и дали бы им победить уже третий раз. Может быть, духи Золотого рода именно в нас увидели своих хранителей и защитников?

Маньчжур несколько опешил от моей наглости. Молчал он долго. Наконец проговорил угрюмо:

– Еще по указу Сына Неба Абахая и его брата Доргона на этой земле могут жить только родичи маньчжуров и их данники. Сын Неба, хранитель небесного порядка, будет очень недоволен, если я соглашусь на мир. Он пришлет огромную армию, которая сотрет твоих людей в пыль.

Ах, блин! Сидит такой фофан! Расколошматили его, а он мне еще грозит! Я с трудом сдержался.

– Почтенный Шархода! Не думаю, что Сын Неба больше обрадуется, если завтра я пройду по реке к крепости Нингута и просто сотру ее с земли пушками. Сейчас там меньше двух тысяч воинов, мне по силам уничтожить их. Я не хочу воевать, но, если у меня не будет другого выхода, я буду биться до последнего человека. И не своего, а твоего. Потом пройду вдоль Ивового палисада, разрушая всё, до чего смогу дотянуться. Я только получу награду от своего императора за богатую добычу. Скажи, обрадует ли это Сына Неба?

Что до прихода огромного войска из Северной столицы, то мы оба знаем, что его не будет. Едва ли не вся восьмизнаменная армия сейчас сражается на юге с отрядами китайских повстанцев, с остатками армий Мин. Не пришлет Сын Неба армию. А то, что он сможет прислать, постигнет та же участь. Хочешь ли ты этого?