Кузнец

Вот гад, подумал я про себя, настоящий допрос учинил. С другой стороны, он воевода, должен знать, чем собирается управлять. Вот только мне его управление неинтересно.

Вдруг в разговор вмешался священник:

– Кто священный чин с тобой, боярский сын? Откуда он?

– Священник наш, отец Фома, с благословления архиепископа Тобольского уже шестой год окормляет по Амуру паству. За то пожалован чином протоиерея. Настоятель в храме Благовещения.

– Он никонианец? По каким книгам учит: по старым святым или правленым, диавольским?

– Про книги я не ведаю, то дела священников. Но у нас его любят и почитают.

– Прокляты будут те, кто фигою крестится! – вдруг почти завопил протопоп.

Ох, только богословских проблем мне не хватало. Но, как ни странно, ситуацию спас воевода. Причем спас самым простым способом: он просто зыркнул на попа. Из того будто воздух выпустили. Я облегченно вздохнул.

Воевода с усмешкой и одобрением посмотрел на меня.

– А пойдем-ка в дом, Онуфрий Степанов сын. Что ж мы, как нехристи, на пороге разговариваем.

Прошли в дом. Но в комнату воевода пригласил только меня, даже жена с сыном остались за порогом. Пашков уселся на высокий стул под образами, я сел на лавку напротив. Сидя я был едва ли не выше, чем он стоя. Но его стул стоял на небольшом возвышении, так что наши лица были почти на одном уровне.

Он долго и внимательно смотрел на меня и наконец заговорил:

– Вот ты какой, Кузнец. Три раза богдойское войско разбил, свое войско в два полка, а то и больше, сколотил, реку пашенными людьми заселил. Теперь думаешь, как со мной разойтись. Так?

Он засмеялся. Я вытаращил глаза. Не у одного меня разведка работала. Хотя о чём я? Бекетов же его человек, а он уже больше года в Албазине сидит, по Амуру ездит.

– Не бойся, приказной. Я в Сибири уже много лет воеводою. Сибирскую жизнь понимаю. Небось в стругах еще для меня подарков припас, если несговорчивым окажусь.

Он опять усмехнулся, но как-то невесело. Потом вдруг снова зашелся в кашле. Я бросился к кувшину воды, стоящему на столе, налил в чашку, подал Пашкову. Честно говоря, тогда даже в голову не пришло, прогибаюсь я или нет. Старый и больной мужик мучается, надо помочь.

– Видишь, Кузнец, лихоманка меня бьет. Видно, немного мне осталось. А ты вправду молодец. Дело знаешь. С толку сбить себя криком не даешь. Только нам нужно договориться, чтобы и честь соблюсти, и худа чтобы не было. Как думаешь? Что усмехаешься? Не ожидал?

– Не ожидал, честно скажу, не ожидал, воевода-батюшка. Однако усмехнулся не потому. Перед тем, как к тебе ехать, говорил я с одним старым человеком. Вот он и сказал: мудрые люди всегда смогут договориться.

– Ну, что ж, Кузнец, давай попробуем. Я старше, мне и начинать.

Часть третья

Страна Беловодье

Глава 1. Путь домой

С воеводой договаривались долго. Не то, чтобы хотел он чего-то особого. Как и Шархода, опасался он больше того, как ситуацию воспримут в столице, где у него недоброжелателей было больше, чем хотелось бы. Вот и обговаривали мы, как нам поднести ситуацию, чтобы и овцы Сибирского приказа были сыты, и волки, то бишь мы с ним, были целы.

В принципе, в прошлой истории оно и не вышло. Воеводу просто подставили под победоносных маньчжуров, разрешили набрать полк, который и ватагой-то назвать трудно. Хороших бойцов кто же отдаст? Только что-то совсем непотребное. Вот и вышла не ватага даже, а скорее банда. Ко всем кайфам нагрузили его сосланным протопопом, который бомбардировал доносами на Пашкова всех своих московских покровителей. В конце концов воевода был отставлен, а его отряд, частью уничтоженный в схватке с маньчжурами, частью просто разбежавшийся, уменьшился до полусотни человек.

Конечно, посвящать немолодого и религиозного воеводу в нюансы своих отношений с местным духом я не стал, как и в свои знания истории, да и дух довольно давно ко мне не заглядывал. Но воевода и сам не хуже меня понимал сложность своего положения.

Брать власть у человека, который смог защитить Приамурье, как-то заселить его, который просто намного сильнее, он не собирался. Да и я бы не отдал. Но сыграть в игру, которая называлась «мудрый старый воевода и деятельный приказной», мы собирались вдвоем.

Во-первых, договорились о разделе полномочий. По Амуру рулю я, а до слияния Шилки и Аргуни рулит Пашков. Для того чтобы привести эти земли под высокую государеву руку, с Амура к нему отправляется полсотни Бекетова, а к ним еще полсотни, вооруженные мной, поскольку сам воевода не то что дать ничего не мог, но и для своих казаков пороха и свинца у него недоставало. На двести бойцов было только тридцать пищалей и одна полумертвая пушка.