Кузнец (СИ)

В целом, я понял простейшую схему. Продавать лучше на юг. У богдойцев просто больше золота и серебра. Потому все стоит дороже. Им же у нас тоже покупать выгодно. Стоит установить цену чуть ниже, чем у них, как купцы маньчжуров толпой повалят. И берут нормально. Хлеб берут, меха берут, механические приблуды мы пока не предлагали. Здесь не факт, что рынок уже есть. Ну, так маркетинговые мероприятия устроим. Практически, как в наше время. Потому тоже мне нужен мир с ними. Нужно людей посылать, цены посмотреть. Поглядеть, что покупают, а что не очень. А вот покупать, если есть возможность, лучше на Руси. Там сейчас медь за серебро предлагают. А на серебряные деньги можно купить намного дешевле, чем и в империи, и в Сибири. Пока это планы. А там посмотрим.

Я уже полтора года живу в Хабаровске. Пока он меньше Благовещенска. Где-то с тысячу человек со слободой. Есть здесь четыре лавки, есть и торжище. Стоит и церковь. Отец Фома получил из Тобольска целых девять священников, выразивших желание служить в наших далеких землях. Не сразу, но и они притерлись к людям, а люди к ним.

Нам с Людой здесь тоже построили служебное жилье. Правда, в отличие от Благовещенска, отдельно от конторы. Людка была этому очень рада. И, в самом деле, все же дом – есть дом. Тем более, сейчас мы уже полноценная семья, с детьми. То есть, с одним, но лиха беда начало. Первое время в замужнем статусе Люда хандрила. Все же я домой часто только спать приходил. А порой и неделями «на территории» мотался. Я старался быть с ней максимально нежным, когда бывал в городе. Но это было не просто. Быть одновременно и суровым приказным, и нежным возлюбленным. Конечно, когда появился Андрейка, Люда на какое-то время была полностью занята с ним. Не такие мы графья, чтобы была кормилица. Да и неправильно это. Помощницы по хозяйству у нас, конечно, были. Жили при доме две вдовушки. Но дом большой, дел всем хватало. Однако, сыну уже полгода. Еще немного и хандра вернется. Нужно найти человеку занятие. Чем занимались жены всяких государственных уродов? Благотворительностью, наверное. Но это чуть позже. Пока обживаем мой Хабаровск.

Эх, знали бы вы, как мне не хватало моста, помпезных зданий в стиле ампир по улице Шевченко, домиков из красного кирпича на Муравьева-Амурского. Увы, еще и улиц этих не было. Даже люди, в честь которых улицы назвали еще не родились. Пока была крепость на утесе, на месте старой кумирни, с острожком на будущей Казачьей горе. Между ними и далее, до низины, которой в мое время заканчивался Уссурийский бульвар, а теперь текла безымянная речушка тянулась слобода. У устья речки была пристань, стояли склады, мельницы, мастерские, которые водяное колесо использовали. Была уже и площадь, вокруг нее стояли церковь, присутственное место, мой дом, дома моих ближних людей, которые тоже вынуждены были стать администраторами из вольных казаков. Здесь же был малый торг, стояли лавки, два трактира. Дальше все, как в любом деревянном город. Единственное, и острог, и слободу строили уже с предшествующим опытом, не как собака погуляла. Много чего здесь чего уже было.

Сюда же перебрались мои инженеры. Главные военные мастерские теперь здесь, новинки тоже здесь разрабатываются и изготовляются. Здесь сейчас стоит и почти семьсот бойцов. Ну, не совсем в городе. Все же Косогорский острог тоже нуждается в гарнизоне. Да и в Уссурийском бойцы не помешают. В каждом остроге запас пороха, свинца, провианта. Даже в самом отдаленном острожке у каждого казака есть ружье с ударным механизмом, есть пика, кираса, шлем. С чем у меня хорошо, так это с пушками. Не самое приятное богатство, но пока необходимое. Есть у нас большие крепостные пушки. Такие стоят на стенах городов, в Косогорском и Уссурийском острогах. Реки перекрывают выстрелом. Есть пушки поменьше калибром, на подвижных лафетах. Их можно и на раскат установить и острог или город защищать, а можно и в поход. Были и малые, вертлюжные пушки, которые мы установили на корабли. На трех кораблях побольше, что могли принять более пятидесяти людей и с изрядным грузом, установили по четыре пушки. По одной пушечке стояло еще на пятнадцати стругах. По нынешним временам, я был просто пушечный олигарх. Но все же самый грозный резерв главного командования были шесть гатлингов.

Проблем, конечно, хватало. Но после удачных переговоров и блестяще проведенной, на мой вкус, операции по причинению добра, думать о них не хотелось. Ладно, неделю все отдыхаем, а потом едем решать проблему по имени Афанасий Филиппович Пашков.

Глава 8. Make love, not war