Кузнец. Золотая Орлица

— Сейчас станет еще смешнее. Мне сообщили, что это дало полтора процента точности хода в горизонте стандартного года. Они действительно не подумали, что надо…

У меня не хватало дыхания и вокруг плавали “звездочки”. Боже Мой… Было видно, что её грудь слегка дергается. Только минут через 10 мы как-то начали приходить в себя.

— Смеяться больно.

— И мне уже тоже. У тебя грудь дергается. Есть тонус на мышцах — можно разработать.

— Какая ирония… Думаешь, можно?

— Обратимся к специалисту.

С некоторым трудом я полез в память телефона. Есть у меня телефончик Алевтины Владимировны?.

— Кому?

— Одной бодрой — есть! — старушке. Ты, главное, не волновайся. Останесси довольным…

И начал звонить.

* * *

Глуповато одетая горничная из горожанок… нет, как это — кажется, “секретарь”? не по статусу высокомерно спросила:

— А вам назначено?

— Нет. Но по положению об отделе кадровые вопросы находятся в ведении заместителя руководителя. Вы принимаете эти решения за него?

— Он примет вас когда сможет.

— Будьте добры, зарегистрировать заявление. По крайней мере, распишитесь на копии.

— Мы заявления об увольнении не регистрируем.

— Ваше дело. Тогда я направляю его почтой.

Я развернулся к двери и даже успел сделать три шага к двери.

— Э! Иван Сергеич, я не понял!

Ради такого дела стоило даже повернуться. Все-таки я изменился наверное. Приказчик средней руки, которого я смутно припоминал как того самого заместителя, наткнулся на мой взгляд и увял. Убедившись, что существо пропотело, я спросил:

— А что вам не ясно? Я увольняюсь. Смутно припоминаю вашу своеобычную манеру сообщать “Кому не нравится — дверь открыта”. Мне не нравится. Дверь открыта?

С мыслями он так и не собрался, так что я спокойно вышел. Святая Мария, пошли мне смирения и скромности — я таких, бывало, вышвыривал из города без жалости в два часа, но времена-то изменились. По дороге меня остановила маленькая смелая девушка-брюнетка из, кажется, технологов.

— Иван Сергеевич, а где вы были эти пять дней?

— Доброго дня… — память оказалась милостива. — Нина. В Европе. Лангедок, Нормандия, Париж, Эльзас, Рур…

— Вы очень изменились.

— Верю Вам на слово, mademoiselle. Но что же изменилось?

— Как-то мы вам все стали… ни о чем.

— П-ф. — фыркнула какая-то субретка в облегающем платье. Самасобойпризнанная красотка. — За себя говоришь?

Я посмотрел на этот источник шума. Господь всемогущий, кажется мне надо отвыкать от “ненадлежащего” уже высокомерия. Действительно ведь, имеет право. Из взгляда на Нину я постарался убрать своё отношение к этому зверинцу. Достойная девушка, достойный вопрос — нечего портить ей настроение.

— Совершенно точно не все. Вы, mademoiselle, никак не можете быть для меня ничем.

— У вас глаза постарели.

— Хорошая характеристика, Нина. Всего вам хорошего… коллеги.

Я заехал в “Пироговую”. Все равно нормальной еды в доме нет. Пирог был неплохой. Правда, очень неплохой. Но — не Марта. Нет, не Марта. Впрочем, кто с ней бы сравнился?

Заиграла мелодия на телефоне. Я осторожно взял его со стола — все маленькое, непрочное, ненастоящее. Провел по экрану — никак не привыкну.

— Я слушаю.

— Але! Иван! Это… я все понимаю, но ты должен со мной поговорить…

— Кто это?

— Кто?! Это Лена!

— Лена? Мы знакомы?

В коробочке… тьфу-ты! — в трубке всхлипнули.

— Уж мог бы вид не делать! Нам надо встретиться. Ну я…

Эту Лену я, конечно, помнил — как факт биографии. Еще бы, с неё-то все и началось! Только имя — ни лица, ни фигуры. Ну, что же делать, шестьдесят лет прошло… о, нет — шестьдесят восемь. Да, блондинка, кажется. В трубке что-то бормотали.

— Нет.

— Что?!

— Нет. Мне не нужна встреча с вами. Нам нечего с вами обсуждать. Всего хорошего.

* * *

Дениз упрямо ходила от стенки к стенке.

— Пы-ы-гать… На-а-а-ч-у…

— Не рано?

Она покачала головой.

— Ы… ухо…ишь? Мо…ешь … оо…ат…ся?

— Буду только рад. Тебе нужна помощь, а мне пока негде жить… Кстати. А дом по документам твой?

Покивала.

— Спа-а-и-и-бо. Об-и-и-вайся. Если не п…п…р…р…оттивно.

— Я твое сознание сорок лет таскал в себе, чего уж тут. Спасибо за предложение.

— Инст… инст-ру-ме-нт купишь?

— Пожалуй. — впервые за эти дни мне стало полегче. Все-таки она меня отлично узнала, раз так точно угадала первую мою мысль. — Просто чтобы был… на всякий случай.

* * *

Все было не так, абсолютно все. Молот не так поворачивался, медленно приходил на заготовку… Я — Я!!! — потратил пять нагревов на подкову… Было бы завлекательно все свалить на чужой молот и наковальню, но дело, конечно, было не в этом.

Выбрал я прут побольше, и начал базу к розе ковать… Часа через четыре кое-что из моих навыков восстановилось, но суставы и бока болели нещадно. Да, брат, тело-то, прямо заметим, того… Не очень. Кому-то откровенно не хватает практики.

— Сергеич. — осторожно и вежливо спросил Вася. — А ты, вообще-то, где работал?

Последние часа два Вася, что было для него крайне нехарактерно, смотрел молча.

— В смысле?

— Да понимаешь, какая штука… В прошлый раз ты был нормальный мужик, который зашел поразвлечься. А сейчас ты профи покруче меня. Как ты листья-то прям в три удара клал?