Кузнец. Золотая Орлица

— Как могу — так и стою… Сейчас, передохну — и пойдем. Я-то с мадам был вынужден разговаривать, а это нелегко.

— Замечу о себе, что увидел её, и как-то вдруг понял, что меня — юного пажа давно нет. Можно считать, что я поумнел?

— Ты не того человека спрашиваешь. Мне… в-общем, оказывается я слишком многое не забыл. Не желаете ли, доблестный граф, отобедать, чем Бог послал?

— Если Ваша Светлость, сеньор мой считает мое общество достойным, как могу я иметь противные тому желания?! А что, кстати, Он послал?

— Откуда же я знаю?

— Спросить трудно? Или неинтересно?

— Шутка года. Спросить у Марты, что будет на обед. Я тебе что, Его преосвященство? Так и он, при всей своей репутации Гнева Господня, не самоубийца же…

— Кто бы и о ком говорил! Нашлись осторожные! Я вам эту вашу железную телегу с котелком не забуду до конца жизни! Вы предупредить не могли?!

— Опять! Чего ты злишься?! Все же получилось!

— Получилось! Да чтоб вам всем на моем месте оказаться!

— Какой ты все-таки нудный! Лучшее развлечение года — а то и десятилетия. Телега несется, кочегары рычат, крест впереди горит, епископ сзади орет не разбери чего!.. Душеспасительное. Наверное.

— Для молитвы было как-то богохульно. И кадило вместо палицы! Чья была идея?!

— Он сам! Я вообще в рыцарей метил…

— Убивец. Извел цвет Франции… Снес ведь, как бык ворота! Кони и те обо… в-общем, хамы вы.

— Они первые начали.

Высокие двери закрылись.

* * *

Вот это помещение куда больше подходило на роль постоянного дома Кузнеца.

Высокие окна, крепкая лежанка со шкурами и подушками, полки. На полках — камни, куски металла, инструменты, свитки. Стол стоял под окном, на возвышении — а правее стола было что-то вроде насеста, только потолще. На насесте сидел, без одобрения поглядывая на нее, большой ворон — с седыми по краям перьями над глазами.

— Как зовут твоего ворона, Анри? — спросила она вместо приветствия, приглядываясь к красивой птице.

— Не протягивай к нему руки, клюнет. Мунин. Его зовут Мунин…

— Кажется, великоват для него насест?

— Второго ворона сейчас, как обычно, нет… Ему же тоже надо где-то отдыхать.

Ее телохранитель сдавленно икнул.

— Вообще, для завершения образа посадил бы его на плечо.

Кузнец посмотрел на нее левым глазом. Больной правый был прикрыт повязкой.

— Я здесь главный — он должен сидеть ниже. Для воронов это важно.

— Господин. — вдруг сдавленно спросил ее огромный сопровождающий, которого как будто камнем придавило. — Как зовут твоего второго ворона?

Кузнец не высказал гнева или неудовольствия, хотя вроде-бы сопровождающему совершенно не полагалось говорить.

— Ты же знаешь, воин. Его зовут Хугин. Присядь, разговор с твоей госпожой обещает быть долгим. Я обещаю, ничего плохого с ней не случится и она уйдет отсюда без урона здоровью и чести, по своей воле. Как и ты сам, если не будешь дурить.

Ворон, искоса поглядывая на гостей, перекладывал клювом перья.

* * *

— Госпожа, это Кузнец! У которого два ручных ворона — Хугин и Мунин! У него болит правый глаз и есть сын, обманувший весь твой двор!!! Это же… это сам Один! Бежим отсюда, госпожа, пока он позволяет!!!

— Нам надо с ним договориться. Никуда мы не бежим.

— С ним НЕЛЬЗЯ договариваться, госпожа!

— Это почему? Пока мне это удавалось…

— Одно из его имен — Отец Обмана.

— Мы. Никуда. Не. Бежим.

* * *

Марта бежала по коридорам и залам, не замечая часовых, игнорируя недоуменные окрики. Чепец сбился, дыхания не хватало, но ужас и обида гнали её вперед. Она ворвалась в рабочий кабинет герцога, даже не заметив секретаря.

— Марта? — поднял седые брови Вепрь. — Что случилось?

— За что?! — выдохнула она ему в лицо весь огонь своей обиды. — За что вы меня выгнали?!

— Кто тебя выгнал и откуда? Тебе не понравился дом? Я распорядился найти поближе к замку. Надеюсь, стряпчий не настолько провалил дело, чтобы ты уходила c кухни?

Он… он… он не выгоняет? Спокойный голос, спокойный вопрос — и пламя, гнавшее её вперед, как будто стало затухать. Ужас уходил, Марта начала замечать окружение… Господь всемогущий, да у него же гости!

— А еще говорят, — вполголоса заметил старший из них. — Что северяне холодны.

— Глупости. — заметил второй. — У хорошей кухарки холодна только рыба — и та на леднике.

— Да, моя как-то кинула в меня сковородкой. Хвала Господу, не попала. Было бы обидно терять… сковородку.

— Вот, Ваша Светлость, ваши-то сковородки не вдруг купишь…

— Сковородки, господа, мы только учимся делать. Задача непростая, заказчики придирчивые, чай не мечи… Первым делом, все идет строго Марте. Не обсуждается, господа. Мы тоже есть хотим.

— Донья Марта, — вишневые глаза старшего гостя буквально обласкали её… всю. — Вы ведь не оставите нас сегодня без своего легендарного обеда?

Вот ведь охальник старый! Куда уста… Господи! В каком она виде!!! Она попыталась поправить чепец, но щеки горели, и… ох…

— Отто! — позвал Железный Вепрь. — Проводи, пожалуйста… донью Марту.

Позорище-то какое! Пресвятая Богородица! Как же теперь и жить-то!

— Марта! — позвал её герцог. Она повернулась, не смея поднять глаза.

— С Днем Ангела. Позовешь уж меня старого на новоселье?..