Кузнецов против абвера

Для этого весной 1941 года в полуподвале соседнего здания затеяли «ремонт» — поменять вышедшие из строя старые водопроводные трубы в связи с протечкой. Под видом ремонта особняка сотрудники 2-го управления контрразведки НКГБ СССР под руководством Петра Васильевича Федотова прорыли подземный ход в подвал особняка, откуда проникли в кабинет военного атташе и наставили там «жучков». Именно таким образом чекисты получили возможность ежедневно прослушивать и записывать доверительные беседы, которые вел Кестринг со своими подчиненными, а также дипломатами других стран. Обсуждались даже планы боевых действий в будущей войне на конкретных территориях. То есть шла конкретная утечка сверхсекретной информации, которая докладывалась на самый верх, но Сталин до последнего не верил, что Гитлер свой вермахт нацелил не на Британию, а на Россию. Он боялся провокаций…

Больше того, вождь дал указание нашему послу в Берлине Деканозову прощупать отношение немцев даже к военному союзу, заключив который обе страны стали бы абсолютно непобедимыми. Деканозов сразу отправил шифровку в Москву о содержании разговора с Герингом в сороковом-роковом. Вот фрагмент из нее:

«…Далее беседа протекала примерно в том же духе — даже трудно себе вообразить, что бы произошло, если объединить боевые потенциалы СССР и Германии! Геринг согласился, что это прекрасная идея. И продолжил, что у нас только разная трактовка понятия «социализм». Германия — за национальный социализм и многоукладную экономику. Советский Союз — за интернациональный социализм, настроенный на тотальную национализацию экономики и торговли. Вам самое главное — побороть идею интернационализма как вредную и малопродуктивную. Но это не препятствие, и всегда можно найти варианты тесного сотрудничества».

Не в этом ли была причина колебаний Сталина и его неверия в данные отечественных разведок? Видно, идеи, почерпнутые Деканозовым в беседе с Герингом, нашли в сердце товарища Сталина живой отклик — он все еще надеялся, что войны Германии с СССР не будет. А ведь война уже шла в Европе — дипломаты были на службе и пытались выудить друг у друга побольше информации…

Война началась стремительно, победоносно для фюрера, но и этот план оказался авантюрным, как и «План Фриц»… В кабинете Баумбаха

В хорошем разведчике всегда есть что-то неуловимое.

Владимир Кафанов

В ходе поиска выхода в вербовочном плане на сотрудников военного атташе Германии по заданию капитана, а потом майора госбезопасности Рясного Николай Иванович Кузнецов познакомился с горничной военно-морского атташе фрегаттен-капитана (капитана 2-го ранга. — Прим. авт.) Норберта Вальтера фон Баумбаха. Его жена с детьми, упаковав увесистые чемоданы, отбыла в отпуск в Германию. Он же тем временем ударился в гулянки. Любитель прекрасного пола расслаблялся по полной в ресторанах и на квартирах своих и «наших» дам. Органы госбезопасности его как разведчика-агентуриста «опекали» плотно, поэтому знали обо всех его похождениях и местах пребывания.

А тем временем Николаю Кузнецову — «Колонисту» было поручено взять на себя горничную Баумбаха. И он довольно быстро влюбил ее в себя. Встречи, цветы, конфеты, походы в кино, театры, парки укрепляли ее доверительное отношение к соплеменнику Рудольфу Шмидту, в роли которого выступал наш разведчик. Однажды, когда они отправились в кинотеатр, Рясной и сотрудник оперативно-технического отдела Пушков проникли в апартаменты фон Баумбаха, вскрыли его сейф, сфотографировали совершенно секретные документы и поставили «жучки» — средства слухового контроля. Это произошло весной 1940 года в условиях сложнейшей оперативно-технической операции, готовившейся несколько дней.

Вот один из документов того периода.

«Из донесения НКГБ.

Тов. Берии.

НКГБ СССР сообщает, что 23 марта с.г. записан следующий разговор между германским военно-морским атташе Баумбахом и полковником Кребсом.

Баумбах, обращаясь к вошедшему в кабинет Кребсу: — Здравствуйте! Как поживаете?

Кребс:

 — Спасибо! Хорошо… Я принес вам показать мое сообщение в Берлин о советской авиационной промышленности. Я просто переработал материал Ашенбреннера.

Баумбах: — Очень интересно. Прежде всего я хотел вам сказать, что я получил из Берлина указание собирать как можно больше сведений. Ведь никто не знает, каков будет исход войны. Теперь я буду все время находиться в разъездах.

Кребс: — Возможно, я тоже буду ездить…

Баумбах: — Командование требует, чтобы я как можно больше сообщал о морском флоте. Это, конечно, правильно.

Кребс: — Исход войны должен решить воздушный флот…»