Читаем Квартира № 41 полностью

– Какой ты проницательный! – схватилась она за рукоятку.

– Алиса, представь: я бы тихо развелся, и ты никогда про нее не узнала бы. Или узнала, когда мы с тобой воспитывали бы троих детей. Что бы эта правда изменила?

– Я бы не бро… – слетала с языка фраза «я бы не бросила ради тебя Костика», но Алиса вовремя сделала вид, что поперхнулась.

– Практически сразу как тебя встретил, – продолжал наступление Игорь, – я отправил жену жить в Оренбург. И поверь мне, ты получала максимум эмоций и времени – все, что мог, я тебе давал.

– Если все действительно так, женись на мне! Прямо завтра. Ты человек небедный, сможешь решить вопрос, чтобы развод оформили быстрее. И кольцо купим помолвочное, чтобы вот прям каратов пять, не меньше! – Алиса гневалась и шла ва-банк.

Третий раз жениться Игорь не собирался. Да и Алисе не верил, чувствовал, как ему заламывают руки. А сила давления всегда равна силе сопротивления.

– Алис, я так не могу… Должно пройти время…

– Тогда убирайся вон. Исчезни из моей жизни! Слышишь? ИС-ЧЕЗ-НИ!!! – принялась она в ярости выталкивать за дверь, и через порог прошипела: – Ольге привет!

И Игорь исчез. Он всегда выполнял просьбы Алисы.


Если бы можно было переродиться и стать другим человеком, Игорь точно в юности жил бы в самом центре Москве, в интеллигентной семье. Лет в шестнадцать влюбился бы… в представительницу местного бомонда. Даже с большой радостью страдал бы, но изысканно – ловил чисто столичный сплин…

Вера

Многоточие бифуркации

Должен на этой земле испытать каждый любовную пытку.

Анна Ахматова

В середине 80-х прошлого века, моего деда, Максима Максимовича Ефимова, видного инженера, специализирующегося на боеголовках, этапировали (сам он артачился и как мог пытался избежать поездки) в Балаклаву, спасать построенный во времена холодной войны по приказу Сталина подземный завод по ремонту подводных лодок. Бабушка Таисия Егоровна, в прошлом учитель сольфеджио, как верная декабристка, отправилась вместе с ним, а заодно и меня прихватила. Считала, что лучшее средство избежать рахита и проблем с щитовидкой – чаще бывать на море.

Изначально деда командировали на пять месяцев, поселили в балаклавской бухте, в небольшом двухэтажном доме на шестнадцать квартир, выдали машину и даже талоны на водку, которые бабушка предприимчиво обменяла. По выходным мы ездили на мыс Фиолент фотографировать виды и есть кулебяку с капустой, запивая квасом, гуляли по природным заповедникам и рассматривали обветшалые памятники архитектуры.

В итоге мы остались в Крыму на ПМЖ: то ли деду там понравилось, то ли он приглянулся высшему руководству, но все порешали быстро. Так что до 1995 года я учился не в Москве – меня возили в севастопольскую школу. И дабы не отставал по программе и не пропускал дополнительные по английскому, дед постоянно вешал морковку мне перед носом – обещал организовать экскурсию на склад ракетного оружия и показать, где хранилище ядерных боеприпасов. Хотя знал, что даже бабушку на территорию завода не пропустят.

Родители мои, лингвисты по образованию, устроились переводчиками после выпуска из ИСАА. Да, я ранний ребенок – корнеплод любви, случившейся во время студенческой поездки «на картошку». Отчасти поэтому родители спокойно отдали годовалого меня на попечение Максимыча и Егоровны, чтобы я не мешал писать сначала курсовые, а потом дипломы. Позже, положив болт на аспирантуру, пока я грезил экспроприировать себе ласточкино гнездо для игры в зарницу, они возили постсоветских воротил легкой промышленности (которая подминала под себя точки на рынках вроде Черкизовского и Лужников) в Индию и Китай. Мама, владеющая хинди в совершенстве, и отец-китаист оказались востребованы и больше недели на одном месте не сидели, да и английский тогда «торговцы текстилем» не знали, так что позже ареал их путешествий разросся до СНГ и Балкан. Еще до кризиса 1998 года мои родители практически на коленке организовали с узбеком, Джамилем Джангировым, логистическую компанию, поставляющую товары из Китая и Европы напрямую в бывшие страны Советского Союза, минуя Москву.

Когда в 1995 году завод в Балаклаве забросили, дед пустил скупую мужскую слезу, распивая пиво с рыбаками на прощанье, и мы вернулись в Москву. Родители только въехали квартиру в Милютинском переулке, бывшую коммуналку, которую мой отец выменял на три подержанных опеля и один микроавтобус. А я по старой памяти решил жить с бабушкой и дедом на Рочдельской улице, где вместо соседки Клавдии Васильевны обнаружил свою комнату, с собственным телевизором и приставкой Nintendo, а главное – c видом на Белый дом. Просыпался без будильника и запрыгивал на подоконник с биноклем изучать лопасти вертолетов, высаживающих толстопузых политиканов с кожаными портфелями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Городская проза

Бездна и Ланселот
Бездна и Ланселот

Трагическая, но, увы, обычная для войны история гибели пассажирского корабля посреди океана от вражеских торпед оборачивается для американского морпеха со странным именем Ланселот цепью невероятных приключений. В его руках оказывается ключ к альтернативной истории человечества, к контактам с иной загадочной цивилизацией, которая и есть истинная хозяйка планеты Земля, миллионы лет оберегавшая ее от гибели. Однако на сей раз и ей грозит катастрофа, и, будучи поневоле вовлечен в цепочку драматических событий, в том числе и реальных исторических, главный герой обнаруживает, что именно ему суждено спасти мир от скрывавшегося в нем до поры древнего зла. Но постепенно вдумчивый читатель за внешней канвой повествования начинает прозревать философскую идею предельной степени общности. Увлекая его в водоворот бурных страстей, автор призывает его к размышлениям о Добре и Зле, их вечном переплетении и противоборстве, когда порой становится невозможным отличить одно от другого, и так легко поддаться дьявольскому соблазну.

Александр Витальевич Смирнов

Социально-психологическая фантастика

Похожие книги

Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература