Квартира в строящемся доме

– Что значит «не понимаю концепции»? – бушевал Жека в офисе. – Ну что непонятно, если все в мире, включая запахи – это всего лишь информация, которую можно представить в виде кода и переслать?

Очередной неудавшийся ученик скорбно вздыхал. Мне в этот момент было его жаль.

Уже вторую неделю мы с Жекой вдвоем работали над первым крупным заказом – оцифровкой каталога международной сети магазинов цветов и рассады. Цена в договоре была примерно в десять раз больше привычной нам суммы. Первый в истории интернет-магазин, в каталоге которого можно понюхать цветы прежде, чем покупать их – мы уже предвкушали, как наша скромная разработка взорвет рынок.

Только вот головная боль все портит. Работать просто невозможно.

– Завтра посмотрю. Устала, − попрощалась я с Жекой.

Утром, едва разлепив веки, я потянула к себе ноут. Нашла вчерашний архив, запустила – снова никакого запаха.

– Скинь мне еще раз сирень, − попросила я Жеку, но и новый файлик ничем не пах. Неприятное предчувствие заставило меня открыть папку с обработанными запахами и запускать их, один за другим.

– Утречко, − в дверях комнаты показался муж. В два прыжка я оказалась возле него, вырвала чашку кофе из рук и чуть ли не погрузила в нее нос. Ни-че-го.

Я истерически нюхала все, что было в доме – еду, цветы, косметику. Я закапывала нос и прочищала его сто раз подряд – не помогало. Я записалась на срочный прием к врачу – но он только пожал плечами.

Теперь это точно. Я потеряла нюх.

Прошло четыре года с того дня, как Жека повесился. После того, как я перестала слышать запахи, он, кажется, потерял ко всему интерес. Кое-как мы закрыли свои обязательства перед цветочниками – сдали им половину работ, объяснив все утратой технологии. Жека механически приходил в офис, автоматически делал какую-то работу, присутствовал, но не участвовал. Однажды утром девушка Жени нашла его повесившимся.

Сегодня очень яркое солнце. Такое бывает только в мае, когда кажется, что все вокруг дышит цветом и радостью. Мой младший – два с половиной года – с воплями делает круг почета по всем видам качелей на детской площадке. Какое счастье, когда маленький ребенок забывает о тебе на пять минут! Я плюхнулась на лавку и стала потягивать латте из высокого бумажного стакана. Почувствовала, что волосы обо что-то зацепились и обернулась – прямо за лавкой стоял огромный куст пышно цветущей сирени. Я залюбовалась им и механически притянула веточку с цветами к носу.

У сирени был тяжелый сладкий запах.

Голову сковала резкая боль.

На речке

Ну вот опять, то же самое, что и год назад! А чего они задирают нос, а? У Генки бассейн возле дома, у Мити в двух остановках автобуса, вот они и плавают, как рыбы. У Ленки с Вовой папа вообще подводник! А я только тут, у бабушки на даче, и учусь на воде держаться. И хорошо, между прочим, научился, и никто мне не помогал! Ну конечно, я плаваю похуже, а они задумали в мяч на воде играть. Это Генка еще в том году моду завел. А меня не берут. Никто меня в команду к себе не хочет, говорят, утону, а им с бабушкой моей объясняться.

– Что, трусишь купаться? – к воде подбежала какая-от незнакомая девчонка.

– Иди ты, − рыкнул я.

– Боягуз! – стала дразниться девчонка. – Речка крохотная, воробей вброд перейдет! А ты боишься!

– Не боюсь я вовсе! – я вскочил и кинулся к девчонке, чтобы оттаскать нахалку за косы, но она захохотала и бросилась в воду, поднимая стены брызг. Я ринулся за ней.

Вообще речка у нас действительно небольшая, но очень бурная. Дачный сезон только начался, а кто-то из гостей дачников уже успел утонуть неделю тому. Ребята постарше, бывало, переплывали речку, но всякий раз только и разговоров было о том, как сильно несет поток и что где-то посредине реки есть коварный водоворот.

Я уже почти догнал девчонку, когда она неожиданно поднырнула, и ее голова показалась в нескольких метрах от меня.

– Ты не злись, − миролюбиво предложила она. − Тебе же скучно было, да и мне тоже. Если друзья тебя позовут, я сразу уйду, а пока давай играть вместе.

– Я плохо плаваю, − признался. – Ну то есть, я умею плавать. Теоретически. Но только пока ногой дно могу нащупать.

– Мне тут по горло будет, − она застыла на месте, − давай сюда, тут течения нет.

Купаться в речке очень хотелось. Был полдень, и уже пару дней стояла настоящая летняя жара. Я был липкий, отчего было ужасно противно. Я осторожно подобрался к девчонке, но она вдруг очень коварно набросилась на меня со щекоткой, а потом, отпрянув, кинулась в сторону.

– Ах ты! – возмутился я и пустился ее догонять.

– Ты с какого дома? – спрашивал я вдогонку.

– Я живу не в селе, − отвечала девчонка, проворно убегая от меня, уж не знаю – вплавь или ногами. Ее голова то пряталась под воду и выныривала в полуметре от меня, сопровождая свое появление залпом щекотки, то снова скрывалась под водой и выныривала в нескольких метрах справа или слева, довольно отфыркиваясь. Больше всего мне хотелось догнать наглую девчонку и просто остановить ее. Мне не нравилось играть с ней, но сдаться какой-то девчонке – нет уж!

– Где ты так классно научилась плавать? – досадовал я.