Квента. Остров Избранных

Переглядываемся с Джервисом, и я понимаю, что Доктору мы нужны из-за того, что мы Чистые, из-за нашей регенерации или слуха. Это всё, что нас связывает, и что-то из этого срочно нужно Дэвиду Дельгадо.

В спешке покидаем лабораторию, я даже не позволяю себе ещё раз взглянуть на Рэя. Боюсь, что если увижу его, то не смогу уйти.

Я, дядя, Гаррет и Джервис, вот и всё. Остальных мы так или иначе потеряли. Утираю последние слезы, понимаю, что я до сих пор хромаю. Не сильно, но это замедляет мою скорость. Нога не болит. Возможно, и болит, но агония внутри меня гасит эту боль. Стараюсь набрать достаточную скорость и про себя повторяю одну-единственную фразу: "Я вернусь, я вернусь, я вернусь за тобой. Обязательно. Клянусь". Как сумасшедшая повторяю эту мантру и надеюсь, что хотя бы это слово, данное себе, я сдержу.

На бегу спрашиваю у дяди:

– Через сколько вертолет?

– Через два часа.

Мы успеем. Я надеюсь, что успеем. Дальше бежим молча ровно до того момента, пока я и Джервис не останавливаемся как вкопанные. Лай собак. Прямо перед нами.

Гаррет сразу понимает, что что-то не так и тоже останавливается, а вот дядя пробегает лишние метры. Обернувшись, хмурит брови, не понимая нашу незапланированную остановку.

– Там собаки. – говорит Джервис. – Следовательно, и военные тоже.

Я не могу смотреть на него. Увечье Джервиса – лишнее напоминание моей глупости. Из-за меня он лишился руки.

Дядя подходит к нам. Отдает мне рацию, которая больше не произнесла ни единого звука, сжимает мои плечи, заглядывает в глаза и говорит:

– Запоминай. Вертолет сядет меньше, чем через два часа. Приземлится он в южной части острова. Простоит ровно одну минуту, и сколько бы человек не успело влезть на борт, он улетит. Вертолет никого не будет ждать, так как на острове стоят пушки отслеживания передвижения по воздуху и воде. Шестьдесят секунд – это всё что у вас есть. – киваю, давая дяде понять, что всё поняла. – Место посадки отмечено тремя огромными глыбами камней. Как только вы увидите это место, то сразу же поймете, что это оно. Всё ясно?

– Да. А ты?

Дядя улыбается так, как улыбался мне, когда я была совсем крошкой. Его мужественное лицо в одно мгновение становится милым, и это напоминает о безоблачном детстве. Целует меня в лоб и говорит:

– Я позабочусь о себе. Если получится, то догоню вас. Если нет, выберусь сам, – оглядывает наши встревоженные лица. – Вы, знаете ли, тот ещё балласт.

Полусмешок-полувсхлип вырывается из меня, и я просто киваю Эрну и коротко обнимаю его. Я так желала, чтобы он появился здесь и спас меня, прямо как тогда из бассейна. Помощи было ждать неоткуда, и он, словно супергерой, появился и вытащил меня из воды, сейчас происходит то же самое, только я стала старше и данная опасность куда ужасней прежней.

Дядя отходит от меня и, смотря на Гаррета, говорит:

– Позаботься о ней.

Гаррет бросает на меня мимолетный взгляд и кивает.

– Постараюсь.

– Телефон, что я тебе дал. Не потеряй его. И сам не звони. Жди.

– Понял. – отвечает Гаррет.

В последний раз дядя оглядывает нас взглядом и говорит:

– Не появляйтесь дома. Для всех вы мертвы, но, главное, в это должны поверить те, кто вас сюда привез.

Дядя разворачивается, но Гаррет тормозит его вопросом:

– Но ты так и не сказал, почему со мной свяжется не отец, а его человек.

Эрн оборачивается и говорит:

– Прости, но твой отец мертв.

Губы Гаррета приоткрываются, но он ничего не говорит, просто смотрит перед собой.

Дядя убегает, и мы тоже срываемся с места, но направляемся в другую сторону. Немного погодя я слышу звуки выстрелов, скуление пары псов и прибавляю скорость, вовсе прекратив обращать внимание на поврежденную ногу. Бросаю взгляд на бегущего передо мной Джервиса, если его плечо зажило, то и моя сломанная кость срослась.

Мы бежим уже больше часа, а ещё даже не добрались до берега. Ноги гудят, легкие готовы выпрыгнуть, но когда на кону жизнь, ты перестаешь думать об усталости и сопутствующих лишениях в виде воды, недостатка кислорода и отдыха.

Радует одно – подозрительных звуков нет.

Притормаживаем только тогда, когда деревья начинают редеть – пляж рядом. Идем, восстанавливая дыхание. Гаррет находится по правую от меня сторону, Джервис слева. Бросаю взгляд на унылый профиль Гаррета и говорю:

– Мне жаль твоего отца.

Не смотря на меня, парень отвечает:

– Он возненавидит тебя.

– Кто? Твой отец? – не понимаю я.

– Рэй.

Сжимаю рацию так, что пластик подозрительно трещит.

– Это неважно. Он будет жить.

– Ты не права. – ловлю слишком серьезный взгляд от Гаррета. – Это важно.

Слова Уорда раздражают меня. Но легко судить, когда ответственность за жизнь дорогого человека лежит не на тебе. Не он стоял перед Рэем и понимал, насколько тот страшится того, что, очнувшись, не будет ходить. Ему настолько страшно, что он выбрал смерть. Но я не позволю этому случиться, даже если Рэйлан Бейкер будет ненавидеть меня за то, что я нарушила свою клятву.

В итоге мы выходим на песчаный берег, и быстро бежим в нужном нам направлении. Но пробегаем мы недостаточно далеко, прямо перед нами кто-то бежит. Останавливаюсь и слышу:

– Это я. – дядя.