Квест

И Сенечка много лет испытывал неловкость за людей, которым непонятны простые вещи. В Донске таких, разумеется, не было. Но он видел их по телевизору, читал о них в новостях, некоторые даже выкладывали фотографии из зоопарков в социальных сетях. Сенечка смотрел на эти снимки с недоумением, а чаще и вовсе старался не смотреть. Сейчас же, глядя на эту колоссальную тюрьму, наполненную всевозможными неприятными запахами: прения, жизнедеятельности, но более всего — запахом смерти, они стояли, потрясенные. И Сенечка понял, что сбылось то, чего он боялся: они попали туда, куда так опасались попасть. Здесь жило зло. Страшное, непобедимое, с ним не справиться детям. Они тут бессильны.

— Смотрите, — вытянул руку Мишка, они прошли дальше и увидели ванны, небольшие, чуть больше домашних, в которых лежали, едва помещаясь, тюлени или котики, мальчики не отличали их. — Они даже шевельнуться не могут…

— Боже, — прошептал Сенечка, прижимая руки к лицу и, точно как Славик незадолго до того, спросил, — Зачем?

Ошарашенные, потрясенные ужасом увиденного, они застыли. У них опустились руки: сделать что-либо не представлялось возможным. Это не в их власти, дети не смогут помочь даже крохотной части несчастных существ. Они стояли и стояли, не зная, как быть дальше с этим печальным открытием, а Сенечка был потрясен сильнее других по причинам, о которых упоминалось выше. Его родители. Они ходили сюда. Они это создали. И никому не сказали. Скрывали и от него, и от Артема. Если бы Артем знал, он не пустил бы брата сюда. Если бы мать знала, для чего Сенечка задает вопросы, она сделала бы что угодно, лишь бы он никогда не попал на завод. Теперь он и сам бы хотел никогда здесь не оказаться. Но сейчас этого нельзя ни изменить, ни исправить.

Ситуацию, почти безнадежную, спас Мишка, который шмыгнул носом, насупился и очень четко, спокойно и по-деловому, сказал:

— Мыши на два яруса выше. Пошли.

— А как же остальные? — тихо спросил Кирюха. — Мы оставим их здесь?

— Всем не поможешь, — отрезал Мишка. — Идем.

— Вот если бы пришел с нами Артем… — начал было Славик. Сенечка резко обернулся и взмахнул рукой, прерывая его.

— И что?! Что бы он сделал?! — не выдержав, он сорвался на крик, — Тут их тысячи, этих клеток, что он открыл бы все? Всех выпустил? На себе отсюда вынес? Что ты все время ерунду мелешь! Артем нам ничем бы не помог! Ничего бы он не смог! И хорошо, что его тут нет.

— Зато родители твои помочь могли бы, — мрачно заметил Мишка. Сенечка не ответил, в глубине души понимая, что Мишка прав. Но ругаться сейчас или выяснять отношения не хотелось, так недолго и до драки дойти. А им надо забрать Карлсона и выбираться из проклятого места. Теперь он сам, как и Славик, отчаянно желал поскорее покинуть завод.

Они, все также, гуськом, поднялись выше, добрались, наконец, до клеток с мышами, те стояли в ряд, животных было множество, сплошная меховая масса, как понять, кто из них Карлсон, это совершенно невозможно! Все одинаковые, где-то белые, где-то серые, черные. Их мириады!

— Почему нет охраны, странно! — нарушил молчание Кирюха, просто чтобы что-то сказать. Тишина становилась угнетающей, казалось, в ней самой таится угроза.

— Да кому охота тут находиться! Еще среди ночи! Чего странного! — прикрикнул Мишка, а Сенечка почувствовал, что рубашка взмокла и прилипла к телу, пот заливал глаза, тек по лицу, хотя не было жарко, скорее, наоборот. Что это, от волнения? Или от подъема по лестнице?

— Ни черта не разберешь, — Мишка направил фонарь на клетки, хотя и без того было светло. В некоторых лежали уже мертвые зверьки, кое-где было видно, что обитатели вольеров доживают последние минуты. Мальчики резко отвернулись, чтобы не видеть смерть.

— Мы его не найдем, — заметил Славик. — Их слишком много. Наша миссия обречена на провал.

Сенечка пребывал в такой же растерянности, как и его друзья, задача казалась безнадежной. Артем прав: как искать иголку в стоге сена! К тому же многие мыши уже мертвы, Карлсон вполне мог быть среди них. Не будут же они осматривать мертвых зверьков. А потом вдруг вспомнил: Карлсон должен отличаться, и не только темным мехом на пузике, нет! Его ценность в другом. Тетя Поля всегда говорила, что он — не такой, как остальные!

— Он не должен быть в клетках с другими мышами, — четко осознал мальчик. — Его держат отдельно. Ведь его забрали для какого-то особого эксперимента с мозгом. Только бы еще был жив! Только бы они не опоздали!

— Нам надо найти мышь, которая сидит в отдельной клетке, — произнес он, постаравшись голосом не выдать товарищам свои опасения. — Он белый, а живот темный. Размером чуть крупнее обычного мыша. Тетя Поля говорила, что он реагирует на людей и откликается на свое имя. Говорила, что понимает человеческую речь. Но это может уже присочинила.

— Что еще она говорила? — деловито спросил Славик. — Может она все время сочиняла! А ты ей верил!

— Еще… — Сенечка задумался, пытаясь вспомнить, что еще рассказывала тетя Поля о своем любимце, но в голову ничего не шло, — Еще говорила, что он куда лучше и достойнее большинства известных ей людей.