Квестер

            Глаза старика сразу перестали бегать. И одновременно – и усталая злость, и хмельное состояние, и вся «старческость» этого человека вновь возвратились, и перед Арнольдом вновь стоял (да и стоял-то почти с трудом!) побитый жизнью мужчина, небритый и нечесаный, одетый в давно не стиранные рубашку и джинсы. Наблюдая это почти мгновенное перевоплощение, Томас уже во второй раз был удивлен умением этого человека владеть собой.

- Заходите, мистер…э-э-э…

- Томас Арнольд, сэр!

- Заходите, мистер Томас Арнольд!

            Старик впустил Томаса, закрыл дверь и предложил Арнольду ветхое кресло с продранной обшивкой. Когда тучный гость с трудом расположился в этом «дредноуте», Стейлер спросил своим скрипучим голосом:

- Выпьете что-нибудь?

            Томас вспомнил запах дешевого виски и отказался, предложив, со своей стороны, сразу перейти к делу. Старик пожал плечами:

- Как хотите! Так чем могу служить? Только быстрее, мистер, у меня… очень мало времени!

            Арнольд помолчал немного, собираясь с мыслями. Ему было очень важно, чтобы старик поверил ему, понял его и помог. Старик был его надеждой. И, возможно, последней надеждой.

- Мистер Стейлер, я помощник начальника отдела контрразведки Вашингтонского отделения Пентагона. Моего начальника зовут Джейк Джампер. Повторяю: я пришел один и никто не знает, что я – здесь! Это я вам гарантирую.

- Вот как? Интере-есно! – удивился старик, изобразив на своем лице вопрос: «И зачем это Пентагону понадобился одинокий пожилой фотограф?»

- Да, это так, – продолжал Томас. – И, мистер Стейлер, я знаю

ваше настоящее имя. Ведь вы – Филипп Гудвич, не так ли?

            Томас так волновался, что непроизвольно глубоко вздохнул, чем выдал свое волнение собеседнику, но тот и ухом не повел:

- Что-то вы странное говорите, мистер…э-э-э…

- Арнольд, – подсказал Томас. – Мистер Гудвич, мне очень нужна ваша помощь. Очень нужна, поверьте мне!

            Повисла пауза, старик, казалось, внимательно разглядывал толстого чудака, сидящего перед ним, однако Томас знал, что это просто ширма: за ней сейчас происходит чудовищной быстроты мыслительный процесс – взвешивание «плюсов» и «минусов», «за» и «против», оценка тактики собеседника и разработка своей…

- Молодой человек, я вас что-то никак понять не могу! – наконец ответил старик, и Томас понял, что он «тянет время», что ему не достает информации, вот он и продолжает разыгрывать «непонимание» - Вы приходите в мой дом, представляетесь бог знает кем, называете меня каким-то жутким именем… Вы – сумасшедший! Нужно вызывать врача, а не полицию!

- Да, мистер Гудвич, я – сумасшедший! – глядя прямо в глаза старику, твердо, даже агрессивно

ответил Томас. – Выслушайте меня и после того, что я вам расскажу, вы окончательно убедитесь в этом!

- Что ж, мистер… э-э-э …, да какая, собственно, разница! – пошел на попятную старик, «испугавшись» уверенного тона Арнольда. – Вы – сильный молодой мужчина, я – старый разваливающийся кусок плоти. Если я откажу вам, вы можете прийти в ярость и, чего доброго, убить меня. Поэтому я лучше выслушаю вашу чертову историю: в конце концов, спешить-то мне уже, похоже, некуда…. Но, может все же – по стаканчику?

            В этой фразе уже что-то было. Какой-то отзвук доверия, какая-то попытка понять. Старик словно давал ему шанс: «Расскажи – и я решу верить тебе или нет. Если поверю – помогу, а если нет…» Томас прекрасно понимал, что у этого Стейлера-Гудвича уже есть план его, Арнольда, нейтрализации на случай, «если нет…».

- Давайте по стаканчику! – согласился Томас.

            Они выпили и Том начал рассказывать. Вначале - о деле «Макрософта», об Алане Мэлвизе и его неизвестном «Напарнике», затем  - о Джейке Джампере, о своей работе по этому делу, обо всех своих находках и придумках…, а в конце – о Саманте, о том, как сказала она ему эти слова, как он надеялся, что дело «Макрософта» поможет ему «спасти задницу семьи», и о том, как эта надежда не сбылась.

В конце рассказа Томас подробно объяснил Стейлеру, как он догадался, что Боб Стейлер на самом деле – Фил Гудвич.

            Старик внимательно слушал, не перебивал, не задавал вопросов, а лишь еще пару раз плеснул в стаканы омерзительного виски, который сейчас казался крайне взволнованному Томасу божественным нектаром.

- Вот и вся моя история, мистер Гудвич! – закончил свой монолог Арнольд. – Не знаю, поверите вы ей или нет, но прошу понять: вся моя судьба -  в ваших руках.

            Боб Стейлер, ничего не ответив, встал и скрылся в соседней комнате. Арнольд напрягся. Сейчас могло произойти все, что угодно: взрыв кресла, в котором он сидел, выстрел из какого-либо бесшумного оружия через скрытое отверстие в стене, визит полиции, которая задержит его, Томаса, «по подозрению в убийстве некоего Боба Стейлера»…. В конце концов, старик может и вовсе не появиться из этой комнаты, удрав каким-нибудь заранее разработанным путем: ведь Арнольд «вычислил» этого Гудвича, сделав то, что было не по силам ни АНБ, ни ЦРУ, и Гудвич имел все права «поблагодарить» его за эту «услугу»…