Квестер

В-третьих, насколько было возможно, «вычистили» структуры «болванки» и биосканфайла. Теперь не «на глазок», а уже весьма точно можно было определять и функции DC, и зоны BSF, а, при необходимости — даже немного корректировать их: к примеру, добавлять или удалять какие-то сегменты. При этом выяснилось, что далеко не все природные инстинкты человека можно подавить при оцифровке. Программа экспериментов, которую наконец-то закончил коллектив лаборатории биоцифроклонирования, дала поразительные результаты: оказывается, цифроклоны, при попадании в экстренные ситуации, когда их цифровое сознание подвергается сильному стрессу, начинают… «очеловечиваться»! В них возрождаются эмоции, они вновь начинают бояться, впадать в ярость и в депрессии и даже — страдать, ненавидеть и любить! В ходе одного эксперимента, например, «чёрный рыцарь», напрочь лишенный эмоциональной зоны мозга, испытав страх смерти, начал вести себя неадекватно: он заплакал, а потом упал на пол и застыл в позе «зародыша». Это было неприятным открытием, но тоже дало полезное знание, и Грубер похвалил биоцифроклонистов.

Однако осталось ещё немало проблем, и одной из самых серьёзных из них была проблема времени. Его уходило очень много, принимая во внимание то, что в Бестерленде ничего не надо было строить: копать или сваривать, класть кирпичи или заливать бетон, строгать или красить — всё рождалось путём запуска программ щелчком мыши или нажатием клавиш на клавиатуре! Не надо было выращивать клонов — они появлялись сами за секунды, при соединении биосканфайла с «заготовкой» (правда, на генерирование самих «болванок» по-прежнему уходили многие часы). Процессы были автоматизированы до предела. А времени всё равно уходило немерено…

С одной стороны — понятно почему: ведь не халабуду какую-нибудь строили, не туалетную будку в тёщином огороде, а планету! Сами размеры создаваемого пожирали огромные ресурсы, а вместе с ними и время в невероятных количествах.

Но ведь в любую минуту могли пожаловать люди из Комитета с проверкой деятельности таинственной 55-й лаборатории, с вопросами о направлении огромных средств на неясные цели и с кучей всего другого, не менее неприятного. А тут, как говориться, «и сказочке конец»: желающих «завалить» Чарли Грубера окажется так много, что ему, Чаку, придёт каюк ещё до того, как во всём разберутся компетентные органы. Поэтому главным вопросом сегодняшней «летучки» стало время, а именно — как его максимально сэкономить.

— Что нам скажет Отдел прогнозов и статистики, — мрачно спросил Грубер, лишь мельком взглянув на главного прогнозиста, которого за сочетание нечеловеческой интуиции и нелюдимого нрава прозвали «Мерлином». — Сколько времени понадобится нам для выполнения всего намеченного на Объекте?

— При существующих темпах развития для относительно полного завершения программы потребуется ещё как минимум восемь-десять месяцев, — ответил «Мерлин». — Уточню: это если не случится ничего экстраординарного, и нам не придётся тормозить одни процессы для того, чтобы исправить последствия других, как это часто бывает сейчас.

Учёный умолк, наступила тишина. Грубер медленно оглядел собравшихся. Никто не смотрел ему в глаза. Казалось, лучшие умы страны собрались для того, чтобы изучить поверхность стола, чистоту собственных ногтей, механизмы авторучек, и высказать по этому поводу своё авторитетное мнение. Чарли тоже посмотрел на свой стол, свои руки, потом резко поднял голову и сказал:

— Много. Очень много! Мы не можем себе этого позволить. Нужны предложения по значительному ускорению работы. Я готов выслушать любые варианты. Прошу!

Нехотя поднялся руководитель отдела развития. Он прокашлялся и, не спеша, проговорил:

— Нужно больше людей. Разбить процессы на более мелкие операции и посадить на каждую по три-четыре сотрудника — для обеспечения непрерывности работы. Работа сложная, кропотливая, люди быстро устают и вынуждены много отдыхать. Часто оборудование и рабочие места вообще простаивают…. Нам катастрофически не хватает людей, мистер Грубер, дайте нам специалистов!

— Нет! — сказал Грубер, — это не выход! Мы не можем увеличивать количество сотрудников «даблфайва», это неизбежно нарушит режим секретности. А в нашем случае абсолютная секретность — важнейшее условие выживания проекта. Помните, что все вы с точки зрения закона — похищенные граждане США! Заложники! Все мы выполняем секретный проект, не согласованный ни с кем в этой стране и в тайне от всего мира! Достаточно одной, самой маленькой утечки, как всё полетит в тартарары: вспомните Гудвича! Я не позволю увеличивать количество сотрудников 55-й лаборатории даже на одного человека!