Квинтовый круг

Более неудобного места – возле двух тумб с намотанным восьмеркой канатом – на этом судне не найти: постоянно ругается матрос при швартовке. Но пришлось подчиниться. Стал рядом и облокотился о поручни.

Верзила – ну прямо, классический уголовник! – поднялся последним и, проходя мимо меня, изо всех сил (аж отвернулся) старался не смотреть в мою сторону. Не могли, что ли, для приема денег прислать кого-нибудь поблагороднее? Ну и каким же образом они теперь хотят заполучить этот проклятый дипломат? Не представляю, как это можно проделать на теплоходе. Тем более, если уж я смог «вычислить» этого типа, то опытные чекисты наверняка засекли его еще возле троллейбусной остановки.

Третий звонок, как в театре, оповестил о начале последнего (я так думаю) действия в этом спектакле. Контролер выбросил из кулака мятые билеты в воду и взялся за поручень трапа. Матрос в расстегнутой хлопчатобумажной куртке, одетой на голое тело, подошел к передним швартовым. С берега бежало несколько человек, пытаясь успеть до поднятия трапа. Солнце находилось за панорамой. На крыше дебаркадера прыгали воробьи. Сцена готова, артисты и статисты. Сейчас подымут занавес…

«Сойди на берег! Живо!»

Режиссер внес поправку, и я, как дисциплинированный исполнитель, резво сбежал по трапу мимо чертыхнувшегося контролера.

Теплоход отошел. Среди лиц на его борту мелькнула удивленная физиономия верзилы. Мне стало смешно: и надо же принять одного из своих за уголовника! Теперь понятно, почему меня заставили сойти: часть «сопровождающих лиц» отсеялась, и теперь нашим нужно предпринимать экстренные меры, чтобы перестроиться и подослать дополнительный наряд. Мой ведущий не стал на этот раз выдумывать новый вариант, а благополучно, если уместно такое слово в данной ситуации, отправил меня на следующем теплоходе.

Указаний, где мне стоять, не последовало, и я, воспользовавшись предоставленной свободой выбора, перешел к правому борту. И только тогда вспомнил, что за все это время, начиная от спуска по лестнице до причала, ни разу не вспомнил и не взглянул в сторону Голодного острова. Вот что значит зациклиться на роли ведомого!

Самолета на песчаной косе острова уже не было, и сейчас трудно было представить, что он мог там находиться, а все, что произошло вчера, казалось годичной давности: насыщенность событиями удлиняет интервалы времени. Я часто задумываюсь над этим феноменом, но никак не могу подобрать для него название.

Изменение общей тональности в разговорах окружающих меня людей отвлекло от размышлений, касающихся такой фундаментальной категории, как время. Словно от брошенного в стоячую воду камня, в толпе появилось упорядоченное движение, захватившее и меня. Что-то привлекло всеобщее внимание, и это «что-то» я увидел на воде.

Метрах в пятидесяти, пересекая курс теплохода, плыл какой-то предмет. Первое впечатление – понтон от надувного плота, но когда расстояние сократилось, то стало ясно, что это большой полупрозрачный целлофановый мешок и в нем что-то лежит. Капитан сбросил скорость, и пакет проплыл метрах в трех от носа теплохода. Матрос, отвечающий за швартовку, пытался подцепить странный предмет багром, но не дотянулся. «Женщина!» – крикнул кто-то, рассмотрев содержание мешка. Да, действительно, женщина. Лежит на спине выпрямленная, руки скрещены, сама совершенно голая. Спутанные светлые волосы закрывают лицо, а на груди что-то бурое, засохшее…

Что это труп «не первой свежести», было ясно: целлофановый мешок вздулся и действительно напоминал легкий понтон, почти не погруженный в воду. Он был завязан чем-то красным.

Капитан громко переговорил по рации с берегом, и теплоход, снесенный течением с курса, вновь усердно заработал двигателями, а возбужденные пассажиры до конца переправы вели разрозненные разговоры на близкие темы.

Я быстро отрешился от всего этого и вновь сосредоточился на константах своего мира и стал думать за ведущего. Будь я на его месте, дал бы команду бросить дипломат в воду, когда теплоход пересечет определенное место реки, где под водою у меня дожидались бы аквалангисты. Нет, ерунда: дипломат, даже если и потонет (я слегка приподнял его, пробуя тяжесть), то намокнут деньги. Ведущий, который всю дорогу молчал, вероятно, тоже пришел к такому выводу и поэтому, когда теплоход причалил к Краснослободскому причалу, я уже был готов к команде, которая и последовала:

«Выходи на берег».

Схожу на тот же, что и вчера, дощатый настил, но сегодня он не такой наклонный: гидроэлектростанция увеличила сброс, и уровень воды заметно поднялся вместе с понтонами и настилом, с которого местные мальчишки, не опасаясь рыбнадзора, бросали снасти под названием «телевизор». Мимо того же базарчика выхожу к автобусным остановкам.

«Заворачивай направо!»

Иду направо в сторону пляжа по тротуару, выложенному железобетонными плитами. Платная велосипедная стоянка (овощная продукция доставляется к пристани в основном этим видом транспорта). Урчание голубей под крышами навесов.

«Иди под деревья».