Квинтовый круг

– Хорошо-хорошо, – прервал его монолог Семен Орестович. – Вот тебе рука висельника. Отказываюсь от нее. Дальше – что?

– Дальше – все, – веско ответил жилец. – Теперь иди и надевай плащ, все тебе ясно будет самому.

– И что – никаких условий придерживаться не надо? – не поверил Семен.

– Не надо, не надо, – успокоил его собутыльник. – Только что протрезвей. Это ж не только источник Силы, это еще и источник информации. Он тебя считывает, а ты – его. Не всякий считать сможет, но ты-то все для этого сделал! Об одном прошу: осторожнее ты… Сразу на большие-то дела не замахивайся. А лучше всего – восстановить бы тебе Орден. Станешь магистром – и самому приятно, и людям польза. Да и мне не помешает.

– Тебе-то зачем? – изумился Семен.

– Как это – зачем? У нас тоже, знаешь, многое зависит от репутации хозяина. Ты многое сможешь – и я, соответственно…

…Как полагается на море, перед штормом надо вымыться и надеть чистое белье. На флоте Семен Орестович не служил, но настроение было таким – хоть в воду. Вымылся, побрился, чистенько оделся. Креститься не стал, хотя его атеизм, воспитанный всей жизнью, здорово поколебался за эти месяцы.

«Да какое отношение имеет плащ к христианству?!» – разозлился Семен. Развернул замшу, надел крылатку, застегнул застежку в виде грифона. Как и в прошлый раз, плащ облег его по мерке, как на него был шит.

И тут Семену Орестовичу стало ясно все.

Он мог теперь многое. Почти все. И – не мог ничего.

Он добился того, чего так хотел. Но не таким способом, который был нужен. Все получилось не так – с обманом, подставой друзей. Не так, как это требовала магия плаща. Он прожил свою жизнь по возможности честно. Но не так, как необходимо было, чтобы стать повелителем плаща. И вообще – не годился он в Рыцари по складу души своей и прожитой жизни.

«Что же я сделал со своей жизнью? – в отчаянии думал Семен Орестович, а может быть, плащ нашептывал ему эти мысли? – Скольким людям я сломал судьбы… Доверия скольких людей не оправдал… А как я добивался инициации, преодоления искуса, посвящения, наконец…» – «Страна такая, это тебе не Прибалтика, – возражал он этим мыслям. – Время такое! А ты – рядовой человек».

Не Рыцарь. Усилия были напрасными. Сила плаща была для прекраснодушных романтиков, влюбленных в человечество, а значит, не для него – битого, усталого и разочарованного в жизни человека, равнодушного к несчастьям и бедам других.

«Но я же сделал все, переступив через себя, – неужели это ничего не стоит?!».

«Почему же, стоит! Крылья – орган, управляемый Силой плаща. Они у тебя выросли. Вот они – сзади!»

Пенять было не на кого. Каков рыцарь – таковы и крылья.

Магия сработала. Ведь все условия – пусть не тем человеком и не в соответствии с рыцарскими правилами – были соблюдены.

Магия сработала. Но тоже – чуточку не так.

У Семена Орестовича выросли крылья. Но выросли они не как полагалось – за спиной.

Крылья выросли ниже. Значительно ниже.

В отчаянье он ими взмахнул.

С кладбища открывался прекрасный вид на дом. За это можно было брать лишнюю марку… только здесь это некому было делать.

Все закончилось кладбищем.

Как всегда, когда за дело берутся дилетанты, полагающие, что им все по плечу, в то время, когда им все…

Окончание этой фразы, как и конец всей истории, доступен для понимания любого ребенка, который уже понял жизнь и осознал, что никогда не станет рыцарем без страха и упрека.

Глава десятая